Последний дар времени

К чести ученых нужно сказать, что работали они не меньше туземцев. Они собирали образцы, вели дневники, снимали фильмы. Речел и Драммонд уходили на целый день - изучали геологию района, животный и растительный мир. С наступлением теплых дней путешественники перешли на более легкую одежду. Мужчины теперь довольствовались шортами и обувью, но довольно скоро научились обходиться кожаным поясом и набедренной повязкой из шкур.

- Вас не отличишь от охотников племени, - сказала однажды Речел. Она с восхищением разглядывала атлетическую фигуру Грибердсона. - Вы могли бы сниматься в роли Тарзана, Джон.

- Где вы раздобыли такие мозоли, Грибердсон? - озабоченно спросил Драммонд, осторожно ступая босыми ногами по колючей траве.

- Я не носил обуви, когда работал в Африке. Вы знаете, что я много лет провел в кенийском заповеднике. Местные жители всегда ходили босиком, и я брал с них пример. Волосы у Грибердсона отросли до плеч, и, чтобы они не мешали, ему пришлось выстричь челку на лбу. Подобные метаморфозы во внешности в совокупности с густым загаром, сильно отличавшим его от здешних туземцев, у которых загорали лишь лица и руки, сделали Грибердсона гораздо первобытнее любого дикаря.

Несколько дней назад англичанин из дерева и травы соорудил мишень и теперь упорно тренировался в метании копья и дротиков. Он не мог заниматься этим более получаса в день, но регулярность упражнений быстро дала результаты. Вскоре он бросил копье на двенадцать ярдов дальше, чем Ангрогрим, явный чемпион племени в этом состязании.

Речел, разумеется, не могла не обратить на это внимание.

- Я всегда считала, что кроманьонцы, постоянно занимавшиеся физическими упражнениями, должны быть более сильными и спортивными, чем мы и наши современники, - сказала она.

- Это слишком поздние кроманьонцы, - ответил фон Биллман. - Кстати, Речел, вы заметили, что это очень рослые люди? Любой из них сильней и выносливей, чем я и Драммонд. Даже Дубхаб, самый низкорослый из них, - с нашей точки зрения, настоящий богатырь. В этом отношении герцог исключение. Он - человек огромной физической силы, и мне кажется, что это атавизм.

Фон Биллман довольно часто без оттенка сарказма называл Грибердсона герцогом. Лингвист уважал его и не испытывал к нему неприязни.

Они находились на дне долины, у берега реки. Фон Биллман сидел на складном стуле и прослушивал ленту портативного диктофона. Драммонд разбивал молотком породу. Речел перестала собирать цветочную пыльцу и смотрела, как Грибердсон бросает копье с помощью атлатла.

- Джон сказал, что собирается принять участие в большой охоте, и он будет пользоваться только туземным оружием, - сказала она.

- Прекрасный шанс проверить на прочность собственную шкуру, - сказал Драммонд, подбрасывая на ладони яйцеобразный камень.

- Мне кажется, Грибердсон заходит слишком далеко. А вдруг он погибнет? Какая польза будет науке от его смерти?

- Мне кажется, тебя ничуть не расстроила бы... - начала Речел и замолчала.

- Ничуть не расстроила бы его смерть? - хриплым и злым голосом сказал Драммонд. - Чего ради? За что мне его ненавидеть?

- Не будь дураком! - воскликнула Речел. Она покраснела, отошла на несколько шагов и остановилась возле кресла фон Биллмана.

- Не знаю, что с ним случилось, - произнесла она словно про себя, но так, чтобы слышал лингвист. - Он начал барахлить еще за несколько недель до запуска корабля, а сейчас стал просто невыносим. Роберт, может быть, на него так действует этот мир? Или оторванность от мира, который мы покинули?

- Возможно, причиной является избыток или недостаток каких-то ионов в атмосфере.

- Я уже думала об этом. Это самое первое, о чем я подумала. Не знаю, Роберт, но мне кажется, что источник раздражения я сама или Джон.

- Не знаю, как Джон... - сказал лингвист. Он оторвался от диктофона.

- Знаете, Речел, в девятнадцатом веке открыли - или решили, что открыли - некую силу, которую назвали "животный магнетизм". Вы меня понимаете?

- Да, - сказала Речел, следившая за движениями Грибердсона.

- С ним происходит нечто странное, в нем просыпается что-то от дикого зверя. - Фон Биллман проследил за ее взглядом. - Я не хочу сказать, что он звереет или деградирует - он джентльмен до мозга костей, как говорили наши отцы, и я, слава Богу, знаю его уже двадцать лет. Но в движениях его определенно есть нечто жуткое и первобытное.

- Копье попало буйволу в глаз! - восхищенно воскликнула Речел. Роберт, вас не удивляет, что эту жердь можно метать с такой точностью?

Вечером они сидели у очага в шатре Дубхаба и жарили на деревянных вертелах шипящие куски оленины. Сегодня они пришли с визитом, визит вежливости семьи Дубхаба был назначен назавтра.

Чтобы не оказывать кому-либо предпочтения, ученым приходилось пользоваться гостеприимством каждой семьи и платить в свою очередь тем же.