Последний день Америки

Уменьшив яркость экрана панели, считываю данные обнаруженных засветок. Мы находимся на одной глубине. Друг против друга. Между нами остается сорок метров. Американцев шестеро. Я один. А вот и еле заметные световые пятна фонарей трех лидеров. Неплохо. Однако стрелять пока бесполезно – слишком большая дистанция. На такой приличной глубине мой двухсредный автомат выплевывает стреловидные пули максимум на десять метров.

Жду… По мере приближения, скорость группы заметно уменьшается.

«Что, страшно? – подняв автомат, пристраиваю прицельную линию на уровне глаз. – То-то. Это вам не в Афганистане или Ираке качать права. Здесь на глубине и сдачи могут дать…»

Дистанция двадцать метров. Среди абсолютной черноты уже различаются контуры плывущих впереди пловцов, и можно набросать кое-какие характеристики. На американцах гидрокомбинезоны и схожие по внешнему виду с моим дыхательные аппараты. Зато из оружия, не считая обязательных ножей, видны лишь короткие пистолеты, с дальностью стрельбы на глубине не более пяти метров. Их не сравнить с подводными автоматами, способными дырявить противника даже в бездне.

Метрах в пятнадцати группа расходится веером. Визуально они меня не видят. Мое местоположение фиксирует только командир, коего я вычислил по наличию панели. Стало быть, мой первый выстрел предназначен ему.

Нащупав в прицеле его фигуру, нажимаю спусковой крючок. Звучит щелчок, за ним следует хорошо знакомое шипение, производимое «полетом» длинной стреловидной пули. Видимость впереди на пару секунд ухудшается из-за оставляемого пулей следа в виде миллионов крохотных пузырьков воздуха. И уж после я наблюдаю результат. Он удовлетворяет: тот, что держал в руке панель, выронил ее и, дергаясь, медленно оседает ко дну.

Неплохое начало. Что дальше? Дальше немного сместиться в сторону – сменить позицию, ибо опытные пловцы могут с легкостью определить место стрелка по белесым росчеркам от пуль.

Ухожу на пару метров вправо и снова наблюдаю за противником…

Никто из боевых пловцов не бросился на помощь раненому. И вообще смятение в их рядах от потери командира длилось меньше, чем хотелось бы. Буквально через пару секунд они перестроились в цепь, стремительно прижались ко дну и все, как по команде, развернули фонари в мою сторону.

Ситуация осложняется. Светящиеся точки фонарей видно, а фигуры пловцов словно растворились в черноте. Приходится и мне вжиматься в илистое дно. Слух улавливает несколько щелчков-выстрелов. Направление на источник из-за большой плотности среды определить невозможно, приходится полагаться на зрение – искать в освещенном фонарями пространстве характерные росчерки от стремительного движения смертоносных стрел. И я нахожу их. Отчетливо вижу, как они появляются из темноты бокового пространства, тонкой молнией преодолевают несколько метров и исчезают в опасной близости от меня.

Вскоре интенсивность стрельбы резко падает, и я догадываюсь о причине: вероятно, американцы вооружены пистолетами «Хеклер и Кох P-11». Его калибр – 7,62 мм; пять стволов; электрическое воспламенение порохового заряда. Перезаряжается путем полной замены блока стволов. Дальность стрельбы у поверхности не превышает пятнадцати метров; на приличной глубине опасен до пяти-шести. Простой, надежный и красивый – каждая деталь вылизана, как все немецкие яйца. Но тяжеловат, и в целом похуже нашего старого доброго СПП-1, не говоря уж о мощных автоматах.

«Пять стволов» – вот ключевая фраза в его характеристиках. Пять стволов – пять выстрелов. Потом обязательная перезарядка, требующая времени и свободных рук. В нашем противостоянии я рассчитываю лишить противника этих элементов роскоши и не спешу обозначать свое место – пусть израсходуют боезапас. А пока я просто прячусь от шальных пуль в донном приямке…

Щелчки выстрелов не стихают. Противно шипящие светлые росчерки проскакивают то выше, то сбоку. Их видно в хаотично гуляющих над дном фонарных лучах. Дистанция между мной и американскими пловцами великовата, и их пальба большой опасности не представляет. Впрочем, если выпущенная из подводного оружия пуля коснется моего тела – мало не покажется.

Мне отлично известно, чем чреваты эти касания, когда хорошо различима траектория движения длинной стреловидной пули. Кажется, она на излете и не может причинить большого вреда. Кажется, она потеряла силу, взрезает воду по инерции и вот-вот остановится. Но это не так. Стоит ей коснуться твоего гидрокостюма, как чувствуешь пронзающую тело боль. Чувствуешь, как из поврежденной плоти толчками уходит в воду кровь, а вместе с ней силы и жизнь.

В какой-то момент решаюсь произвести второй выстрел. Уж больно обнаглел один из америкосов – приподнявшись метра на полтора, обшарил округу фонарем и трижды подряд выстрелил в мою сторону.

Заметил, гад. Я взял упреждение и надавил на спусковой крючок. Выпущенная пуля нашла парня, когда тот устремился вниз. Но было уже поздно.

«Готов, – констатировал я. – Этот тоже не вояка…»

Глава 4