Последний день Славена. Том 2

– Летом лодьи с Буяна заходят порой к нам в Русу. Но даже не каждый год. Это у вас, в ваших землях, реки не каждую зиму замерзают. А наши реки прочно скованы льдом. И сейчас лодьи стоят на берегу. И вообще до лета ждать я не могу, поскольку получил приказ своего воспитанника доблестного воителя князя Войномира прибыть к нему на остров как можно быстрее. И потому тороплюсь, избегая любой задержки. Я не взял с собой даже сильную часть полка, потому что вои там сидят не на лошадях, а на лосях. Это замедлило бы наше движение.

– Князь Войномир, слышал я, воитель достойный. Так он сейчас на Буяне? Как он оказался так далеко от своего дома, и что за надобность у него там?

– Князь Годослав, родной дядя Войномира, назначил его правителем острова.

Князь Рейлинг покачал головой.

– Тяжелую задачу задал Годослав племяннику. В Арконе[82] испокон веков правят жрецы храма Свентовита. Они даже князя бодричей не всегда уважают, и с его наместниками предпочитают не считаться. Любят быть самостоятельными. А со жрецами бороться не так-то просто.

– Я думаю, мой воспитанник князь Войномир справится и с этой задачей.

– Желаю ему успеха. Так и передай Войномиру. А что нового у вас в Русе и в Славене? Все так же воюете за далекие никчемушные земли? Я слышал про вашу долгую войну, и не могу ее одобрить. Но это только мое мнение. Мнение человека, который плохо переносит морозы края земли. Бьярмия, кажется, на самом ее краю?

– На самом краю… И морозы там знатные. Но мы морозов не боимся. Привыкли. И воюем, княже. Только, кажется, на какое-то время уже отвоевали. Умер князь Буривой, погиб княжич Вадимир, серьезно болен, и лечится где-то в Вагрии княжий Гостомысл. Мы сожгли Славен, словене сожгли несколько наших крепостиц в Бьярмии. Так все и идет. Наверное, этого пока хватит. С полуденной стороны хозары подступают. Весной их набег ожидается. Надо словенам с русами вместе их встретить. Придется замиряться…

– Да, веселая у вас жизнь. Мы все думаем, что мы живем в постоянном беспокойстве и в неприятностях погрязли. Нам все соседи наши кажутся ненадежными. Оказывается, у других еще хуже дела. Но я не буду тебя задерживать, воевода. В наших землях тебя никто не тронет. Можешь не беспокоиться. Я разошлю нарочных по заставам, чтобы пропускали. А как дальше будет, не знаю. Постарайся быстрее пройти земли пруссов и ятвягов, и держись при этом подальше от ляхов. Это ускорит твой опасный путь. Сами по себе ни пруссы, ни ятвяги не слишком опасны, и не будут нападать просто так, чтобы пограбить. Если только ими не будут командовать разбойники ляхи. Тогда все они становятся опасными. Но сейчас такое время года, что ни у кого нет под рукой больших дружин. У одних летом были большие потери, другие после удачных набегов кости греют, и отдыхают. Думаю, пройдешь без задержки. Удачи тебе в пути. И еще большей удачи князю Войномиру на его трудном поприще. Со жрецами Арконы справиться будет трудно.

Князь не побрезговал, не проявил высокомерия, и протянул Славеру руку для рукопожатия. Правда, с седла не слез, и только наклонился. Рука у князя была узкая, и не сильная. Видимо, Рейлинг сильно постарел. Когда-то, помнил Славер, он считался известным воем.

После рукопожатия князь ливов развернул коня, и пустил своего рыжего иноходца в ходкую рысь. Рейлинг поскакал к своему полку. Сопровождающие князя вои сразу последовали за ним. Славер при этом заметил, что полк был выстроен просто строем, как на смотрины, а вовсе не боевым порядком. Наверное, Рейлингу еще раньше доложили, что пришлый полк ведет себя смирно, и не сжег по пути ни одной деревеньки, что другие, порой, позволяли себе просто походя…

* * *

Князь Бравлин Второй остановился, не доезжая до уже догорающих костров, у которых сидели франки. Никакого приготовления к атаке с их стороны заметно не было, как не было заметно и приготовлений к обороне лагеря. Даже часовых видно не было, хотя это вовсе не говорило о том, что часовые не были вставлены. Более того, большинство франков, скорее всего, спало, хотя часть просто сидела рядом с пламенем, и тянула к огню руки. Зимние рассветы бывают всегда поздними, тем не менее, обязательно и неуклонно приходят и они. А рассвет, как известно, всегда самое холодное время суток. Наверное, те, что спали, уже проснулись от холода, подбросили в костры дровишек, и грелись. Но, завидев подъезжающих славян, то ли обеспокоились, то ли решили проявить приличествующую активность. Навстречу Бравлину выехало трое конных рыцарей. Когда всадники приблизились, двое остановились на расстоянии пятидесяти локтей, а третий подъехал ближе.

Это был рыцарь в доспехах, но без шлема. Светловолосый человек с очень грубым лицом и таким же грубым низким голосом. Впрочем, слова его совсем не были грубыми. Может быть, только строгими и требовательными, но к этому рыцаря, должно быть, обязывала командирская должность. Он привык управлять и командовать, и иначе разговаривать уже, похоже, не мог.

– Я – командир заслонного отряда королевской конницы барон Гензер. С кем имею честь беседовать?