Последний. Дети вампира

– Я бы хотел проводить с тобой больше времени. Мы могли бы быть неразлучны, если бы ты бросила его… Того, кто превращает тебя в игрушку, наряжая в модные тряпки, но никогда не полюбит по–настоящему! – взгляд Роя затуманился. Мечта могла бы стать реальностью. Да, было бы нелегко. Но разве любовь – не единственное, ради чего стоит жить?

Вместо ответа Рицелла поцеловала его в лоб:

– Глупый! Ты ничего не понимаешь. Чувства проходят так быстро. А ведь я могу поделиться с тобой не только любовью.

Девушка усмехнулась, и встряхнула своими пышными косами, вспыхнувшими, как золото, на солнце. Такая земная, теплая, настоящая. И, кажется, любит. По крайне мере, Рою хотелось думать, что если он начнет этот разговор во второй, в третий раз, он непременно добьется ее согласия. А сейчас, стоит ли обижаться?

Тут Рицелла мягко потянула его за рукав, заставляя обернуться. Сердце ушло в пятки от мысли, что за спиной его поджидает змея. Но уже через мгновение Рой спокойно выдохнул. Это оказался бельчонок, прибежавший на запах еды.

Рой попробовал подманить его семечками, но тот испуганно отскочил назад. Тогда Рицелла достала из корзинки пакетик с орехами и высыпала себе на ладонь полную горсть:

– Милый, белки, живущие в этом парке, очень разборчивы. Их постоянно подкармливают, и больше всего им нравятся орехи.

Бельчонок быстро подскочил к ней, подпрыгнул, и, уцепившись коготками за ладонь, схватил орешек.

Рицелла вытянула руку вперед так, чтобы Рой рассмотрел зверька получше. В этот момент не было на земле существа более нежного, желанного и любимого, чем она:

– Вот и ты похож на этого малыша, такой же доверчивый. Мне бы хотелось, чтобы ты ел только с моих рук.

***

Они довольно долго шли по узкой, едва различимой, тропинке. В какой–то момент Чиан даже испугался, что заблудились. Но, наконец, лес расступился, позволяя рассмотреть растущее на пригорке дерево и человека, в задумчивости сидящего под ним.

– Мастер! – Вскрикнул Чиан.

– Дерево! – Рой обратил на старика мало внимания. Его взгляд метнулся к дереву, красота которого завораживала.

Из головы Роя мгновенно улетучились все мысли. Хотелось только одного – стоять, и, не отрываясь, любоваться этим чудом. Появись сейчас перед Роем Рицелла, – и он бы, возможно, даже не заметил ее.

Сквозь густую листву не мог пробиться ни один луч солнца. Широкий и крепкий ствол, чуть поросший мхом, не смог бы охватить и самый сильный полукровка. Тишину нарушал только серебристый перезвон – это листья шелестели от каждого порыва ветерка.

Корни дерева, выступающие из–под земли, укутывали опавшие золотистые листья. Но их плотный ковер не казался потемневшим от времени или сухим. Складывалось впечатление, будто даже на земле листья продолжали жить, получая необходимые соки.

Дерево, вне всякого сомнения, было чем–то особенным, против воли вызывая восхищение.

Таинственные лукавые огоньки, то и дело вспыхивающие среди ветвей, были подобны измученным душам, нашедшим, наконец, покой и довольствие. Тонкие как паутина разноцветные невесомые нити тянулись к старику и окутывали его…

– Мастер! – Рой очнулся от этого крика, точно от пощечины. Волшебный сон резко оборвался, оставив после себя лишь усталость и горькое послевкусие.

Чиан устремился к старику. Кричать: «Стой!» было поздно. Острые как колья корни дерева вдруг оголились и нацелились прямо в грудь приближающейся жертве.