Последний дракон

Непосредственно подготовкой к свадьбе наместнику помогали заниматься друзья и сама Сури, однако приглашенных набралось такое количество, что никакой помощи не хватало. Кабатчики и держатели харчевен в столице хвастались, что сдали для приезжих не только все жилые комнаты, но даже конюшни и голубятни. Нырок, которого открыто прочили в новые градоначальники Горы девяти драконов, привлек сванов к поспешной реставрации гвардейских казарм, которые были полупусты и полуразрушены. По мнению Младшего, после ремонта в них, помимо воинов, могли с комфортом разместиться до двух сотен гостей. Он также расселил на время празднеств жителей нескольких зданий в центре города, которые занимали различные канцелярии, в том числе и тайная стража канцлера Висте. Шпионы были вынуждены разойтись по домам, а в штаб-квартирах сваны поспешно возводили стенные перегородки, разбивая коридоры на комнаты.

Князь Остайя, как и обещал, был готов подписать с герцогом Хельви договор о вечном мире и, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, прислал в столицу на свадьбу Сури и Хельви своего старшего сына в сопровождении пышной свиты. Появление водяных, которых в глаза не видели даже самые старые альвы, произвело настоящий фурор, однако заставило Хельви и его команду схватиться за головы — расселить подводных обитателей в городе было совершенно негде. Княжич, которого звали Хокийо, заявил, что водяники привыкли жить в чистой проточной воде, дефицит которой в столице был хроническим. Выход придумал Вепрь, и свите Хокийо было любезно предложено занять фонтаны в императорском парке. Правда, они показались водяным не слишком глубокими, зато вода в них была чистейшая, из самых глубин земли. Водяные, снисходительно покачав гордыми головами, согласились, что это лучший вариант.

Затем выяснилось, что Базл не мог не позвать на торжество своих многочисленных родичей-глифов. Об этом он со смущением сказал Хельви в один прекрасный день за завтраком. Герцог только застонал, словно маг ударил его чем-то тяжелым по голове.

— Понимаешь, если я кого-то не приглашу, они разобидятся на меня на всю оставшуюся жизнь. Это, конечно, ужасно — я понимаю, что в городе совершенно не осталось места, но я могу забрать их в библиотеку. Всего-то их пара сотен получится, как-нибудь уместимся.

Услышав про количество приглашенных глифов, Хельви подавился травяным отваром, который приохотился пить перед завтраком. Разумеется, идея о том, чтобы пустить всю эту ораву в библиотеку, была отметена сразу. Сваны, которые работали днем и ночью, взялись превратить одну из больших зал в императорском дворце во временное жилье для глифов. Строители клялись, что после окончания свадебных торжеств перегородки можно будет убрать за три дня. Наместник считал расходы, покрываясь холодным потом.

— Ладно, спасибо хоть, что ты сказал мне обо всем об этом сейчас, а не после того, как они все съехались,— насмешливо сказал он Базлу, намекая на историю с поисками дракона, в которой его друг сыграл, как выяснилось, немаловажную роль.

Базл только поклонился. Он довольно спокойно относился к ядовитым намекам Хельви на недавнее прошлое, полагая, что поступил совершенно правильно, выполняя последнюю волю умершего императора. Базл знал, что и человек в глубине сердца разделяет эту уверенность.

— И кстати, если ты занялся приглашением и обустройством глифов, позаботься, пожалуйста, и о свельфах. Они же в некотором смысле родичи глифам. Передай мое личное приглашение Хазелу хол хен Хвану, который принес мне в рощи богини Зорь послание от тебя и от Сури. И еще: может быть, вы отыщете в лесах на границе с королевством Синих озера старого свельфа по имени Фабер Фибель. Мне было бы очень приятно видеть его на нашем торжестве. Это мой давний знакомый. Я надеюсь, он еще не умер.

— Хорошо, повелитель,— поклонился Базл еще раз.— Только учти, что жить во дворце сильфы не станут. Придется копать для них норы.

— Боги мои,— схватился за голову Хельви.— Хорошо, договорись с садовниками. Пусть копают норы, но не слишком глубокие, чтобы после торжеств их можно было закопать обратно. Где-нибудь подальше в парке, чтобы не испортить деревья.