Последний джинн

Вокруг началась невидимая обычному человеку схватка «привидений», ломая геометрию пространства, отчего над зданием института вымахнул в небо призрачный вихрь атомарных «обломков»: энергетических перепадов не выдерживали даже элементарные частицы, протоны и нейтроны, распадаясь на кварки и струи излучения.

Закричала Лилия.

Игнат тоже зарычал от боли: кожу словно ошпарили кипятком! Попытался соорудить вокруг себя и Лилии защитный полевой экран и не смог. Силы были не равны. Инвазер владел «структурами Великого Неведомого», говоря словами отца, и мог оперировать энергиями другого порядка, недоступными людям. Его фантомы отбили нападение двойников Ромашина, сомкнулись вокруг него и Лилии.

Девушка прижалась к Игнату спиной, раскинула руки, словно пытаясь раздвинуть сжимавшиеся энергетические поля. Глаза ее засияли звездами.

Директор Мессерман поднял брови, не понимая, почему люди продолжают сопротивляться и не сгорают в невидимом горниле деструктуризации.

И в этот момент между ним и сражающейся парой выпал из воздуха чешуйчатый слиток жидкого металла.

Вздрогнуло все здание.

Слиток металла покрылся интерференционной рябью, превратился в металлического червяка, потом в человека.

Пляска энергетических вихрей вокруг Игната и Лилии прекратилась. Стих даже ветер, поднятый ядерным распадом.

Селим фон Хорст, исполненный грозной силы, и директор Мессерман, олицетворяющий собой посланца УММа, глянули друг на друга.

— Ты… не сможешь… нам… помешать, — сказал директор Мессерман.

Молодые люди, переглянувшись, шагнули к Селиму, стали за его спиной. Он покосился на них, перевел взгляд на директора.

— Нравится вам или нет, минхерц, но существуют законы, которые необходимо соблюдать всем. В настоящий момент я являюсь представителем такого закона, запрещающего кому бы то ни было решать свои задачи за счет других и во вред другим.

— Мы… не должны… соблюдать… ваши законы.

— И опять ошибаетесь. Это не наши законы, это законы жизни всей нашей Метавселенной. И никому не дано права их нарушать, даже вам, опередившим нас на миллион лет.

— Ты… всего лишь… моллюскор…

— Я прежде всего человек. — Фигура Селима на мгновение расплылась глыбой шевелящегося металла и снова собралась в человеческую фигуру. — Возможно, один я не совладаю с вашим десантом. Тогда они помогут мне. — Кивок на Игната и Лилию. — А если и этого будет мало, здесь развернется интеллект-кластер иного порядка. Хотите убедиться?

Директор Мессерман склонил голову к плечу, разглядывая стоящих перед ним людей, посмотрел на неподвижное тело Ульриха Хорста. Бесстрастное лицо его не дрогнуло, лишенное каких-либо эмоций, но все же было понятно, что он колеблется.

Шея Селима удлинилась больше, чем на метр.

— Пожалуй, лучше предоставить вам доказательства…

— Не надо, — обронил директор Мессерман. — Мы уходим. Примите наши извинения.

Воздух вокруг него замерцал, загустел, завибрировал. Из тела директора вырвался невидимый энергетический шар, молнией вонзился в небо.

Директор упал.

И тотчас же на площадку кабинета посыпались сверху плохо видимые призрачные фигуры: корабли земных тревожных служб начали высаживать десант…

Глава 25

НАДЕЮСЬ

Спейсер «Непобедимый» медленно поднимался вверх, оставляя за кормой потускневшую башню Института Внеземных Коммуникаций и растревоженный муравейник города.

На вершине башни, которую недавно венчал купол кабинета директора, остались работать эксперты и следователи Службы безопасности. Им предстояло ответить на вопрос: что могло случиться, не подоспей вовремя Селим фон Хорст.

Сам Селим находился в зале визинга спейсера, вместе с начальником УВР Хоуком, начальником группы «Соло» и Артемом Ромашиным. Он вернул себе человеческий облик и ничем не отличался от своих собеседников.

Здесь же, чуть поодаль, сидели, обнявшись, Игнат и Лилия и смотрели на уплывающую вниз поверхность Земли.

Мужчины поглядывали на них, молчали.

В зал вошел директор Службы Смехов, один, без сопровождения, сел в кресло рядом с Артемом, посмотрел на Селима:

— Вкратце, что произошло? Они испугались?

— Ну, что вы, герр директор, — рассеянно сказал Селим, — даже иксоиды и гиперптериды не знали, что такое страх. А уж представителю УММа, способного создать новый Мультиверс, и подавно.

— Не понял.

— То, что мы называем Великой Пустотой, есть зародыш Мультиверса, новой Метавселенной.

— Ни больше ни меньше?

— Ни больше ни меньше. Я был там, виделся кое с кем. Вырастил этот зародыш УММ, если следовать терминологии этой юной леди. — Селим кивнул на обнявшуюся пару. — Или «ум за разумом», пришедший на смену какому-то негуманоидному разуму.

— Какому-то?

Селим пожал плечами.

— Могу сказать только одно: это не Черви Угаага, не иксоиды и не гиперптериды. УММ, вырастивший ВП, проник к нам из другого домена Мультиверса. Зачем ему понадобилась новая Вселенная, я не знаю. Но его деятельность встревожила и другие УММы, которые начали посылать «свисты» для ограничения расширения ВП. Вполне допускаю, что этим занимаются наши потомки.

Руководители Службы безопасности обменялись красноречивыми взглядами.

— Кто? — пробормотал Хоук.