Последний экипаж Белого кро…

Вечеринка по поводу дня рождения моего нового лучшего друга капитана Ленгдона была в самом разгаре. Кейси не отходила от меня ни на шаг, и сколько я ни пытался разубедить ее в том, что я не заколдованный русский князь – не верила ни единому моему слову. Мой авторитет среди личного состава секретной базы достиг небывалой величины.

Во-первых, я научил америкосов пить по-русски, то есть, не закусывая после первой, второй и третьей, а также с минимальными перерывами между ними. Немного портило картину полное отсутствие водки и соленых огурцов, но виски и микроскопические французские корнишоны, с трудом, но смогли заполнить этот зияющий пробел.

Во-вторых, все, не только Кейси, считали меня русским царевичем, или, по крайней мере, князем, счастливо освобожденным от зловещих чар. Хотя они и демократы, но к царственным особам питали должное уважение.

В-третьих, все по достоинству оценили то, как я совладал с непобедимой Кейси Райбек, а когда узнали, что я обязан на ней жениться, и, естественно, увезти ее с собой подальше, плакали от счастья и подарили на память магический жетон самоликвидации индивидуального действия.

И, наконец, в-четвертых, меня очень уважали за то, что я трансформировался из лягушки в человека, в полной форме и с бутылкой коньяка за пазухой, чем сразу заслужил уважение капитана. «Это – настоящий солдат!», – сказал он тогда, помогая мне подняться с пола.

Шума конечно, было много. От трансформационного хлопка на кухне вылетели стекла, воздушная волна обсыпала всех мукой, а лейтенанта свалила с ног. Поднявшись и отряхнувшись, он сразу предложил меня застрелить по-тихому, что бы никто ничего не узнал, а лучше отдать ему для секретных опытов, исключительно из соображений гуманизма. На что, капитан заметил, что Россия с Америкой не находиться в состоянии войны, и начинать ее в ближайшее время не собираются, поэтому он считает предложение Крюгера не конструктивным, и даже в какой то степени вредным. Он абсолютно не поверил моему рассказу о погибшем корабле, в котором я из соображений секретности опустил ряд существенных подробностей. Главным аргументом против – было утверждение, что в лягушку просто так никого не превращают, а из всех способов уничтожения военных судов, поголовное превращение всего экипажа в земноводных – самый экзотический. Тут мне крыть было нечем. Скажите для чего меня, простого российского прапорщика, – превращать в жабу, пардон, в лягушку?

Затем меня очень внимательно осмотрел доктор Ливси, коллега Крюгера, занимающийся именно лечением пациентов, и не страдающим маниакальным синдромом их убийства. Жизнерадостный Ливси не нашел у меня никаких патологий, и для профилактики болотной простуды, выпил со мной на брудершафт полстакана спирта. То ли спирт был сильно разбавлен, то ли после стольких перенесенных стрессов, мне все было по барабану – я выпил его, даже не поморщившись.

– Чудесно, – сказал Ливси жизнерадостно улыбаясь, – пациент здоров, и не имеет синдрома направленного вампиризма. Можете быть абсолютно спокойными.

Услышав это, капитан, недолго думая, пригласил меня на свой день рождения, для укрепления союза двух дружественных армий. На радостях я подарил ему свою героическую бутылку коньяка, чем потряс Ленгдона до глубины души. Второе потрясение он испытал, когда попытался понять смысл надписи: «Коньяк Южнорусский. Пять звездочек. Разлит по заказу ОАО «Коломенский пряник» на Верхнее-Кундрюпинской чаеразвесочной фабрике имени Тадеуша Костюшко». Что удивительно, я совершенно спокойно понимал английскую речь в ее американском варианте. Неужели, чтобы выучить язык, надо было побывать в лягушачьей шкуре? Все шло отлично. Мы хором спели «В небесах мы летали одних, мы теряли друзей боевых…», выжав у капитана скупую мужскую слезу – его прадедушка воевал в эскадрилье «Нормандия – Неман». Потом мы все вместе орали песни «Биттлз», и, что бы доставить мне удовольствие, пытались хором спеть «Калинку-малинку», но каждый раз получилась «Марсельеза», дико растрогавшая капитана. Под нестройное пение хора мальчиков-зеленоберетчиков Кейси, склонившись к самому моему уху и нежно обняв за плечи, рассказала потрясающую историю жизни капитана Ленгдона.