Последний экипаж Белого кро…

Я взял медальон в руку. Да, вещь явно стоит немало. Сразу видна старинная работа. По краям диска из неизвестного металла, но точно не из золота, шли иероглифы, а может – руны? А в центре был отчеканен какой-то зверек – хомяк или может белка. Я видел копию такого, или похожего, в Новом Петербурге на выставке «Артефакты Восточной Магии», назывался он «медальон перевоплощения». Меня бросило в жар.

– Это что, я в гигантского хомяка превращался, или кровожадную белку-убийцу?

– Нет, – улыбнулась Кейси.

– Ну, слава Богу, – я облегченно сказал.

– В хомяка, ты точно не превращался. – она отвела глаза.

– А в кого? Я смутно помню, что кем-то был.

– В Годзиллу, – ответила Кейси вздохнув.

– В Годзиллу? В национальное японское чудовище?– у меня перехватило дыхание, – Лягушка, теперь Годзилла. Вы что все тут обалдели! Срочно сообщите обо мне на российскую базу! – я попытался сорвать медальон с шеи, но ничего не получилось. Я дернул сильнее с тем же результатом. Попытка разорвать цепочку не принесла успеха. Бесполезные попытки прервала неслышно подошедшая Хааря.

– Медальон нашел себе нового хозяина, – сказала она с поклоном, и как мне показалось, с облегчением, – и не расстанется с тобой, пока не захочет сам.

– Так что, я теперь все время буду в Годзиллу превращаться? – эта безрадостная перспектива повергла меня в глубокий шок. – Я что теперь – Годзилламен?

– Нет, – все с тем, же неизменным поклоном, – Амулет разряжен, пока.

Ох, чуяло мое сердце, что все этим кончится. Я хотел только отслужить положенный срок, срубить бабок, чтобы устроить свою дальнейшую жизнь. Ведь предупреждали меня, из Зазеркалья уйти, так просто не удается. Думал – вранье, пронесет, и вот теперь допрыгался.

– Послушай, девочка, – обратился я к японке. Она в ответ снова поклонилась. – Я не могу принять такой дорогой подарок. Вещица слишком ценная. Что твой папа скажет? Или будущий муж спросит, милая, а где же тот красивый кулончик?

– Медальон сам, когда то выбрал нашу семью, а теперь он ушел к тебе, – сказала принцесса, – такова его воля, особенно после того, что ты сделал.

– Что же я сделал, такого страшного?

– Ничего особенного, – сказала Кейси, – Ты просто превратился в Годзиллу, разнес марксистов в пух и прах, зашвырнул, в лес два танка, стал ловить птеродактилей и бросаться ими, а потом отправился к замку Пепина Короткого, то есть Длинного. И на пол пути к нему снова стал человеком.

– Два танка? В лес? – я стал лихорадочно вспоминать мировые цены на американские танки. – Они взорвались? Или может, только слегка помялись? – и тут я вспомнил взрыв и летящих ленивцев.

– Кейси, – сказал я, – нам надо быстро собираться и ехать к своим. Господи, как же меня угораздило во все это вляпаться?

– А Кири говорит, что ты счастливчик.

– Я счастливчик? Как тогда выглядят неудачники?

– Кири сказала, что у медальона есть один маленький нюанс. После превращения в Годзиллу, хозяин медальона или навечно остается национальным японским чудовищем, а уж если и превращается обратно в человека, то сходит с ума и продолжает думать, что он Годзилла.

Я точно не был Годзиллой и себя ей не ощущал, значит – пронесло.

– А сколько будет подзаряжаться амулет?

– Хааря сказала, лет сто, – спокойно ответила Кейси.

Я окончательно успокоился и сделал большой глоток из кружки с живой водой. Голова мгновенно прояснилась, я почувствовал себя свежим и отдохнувшим и тут в комнату ввалились капитан Ленгдон и старший лейтенант Смоллетт.

– Сэр, – сказал капитан, – личный состав базы ждет Вас!

«Где он успел так быстро достать медаль Конгресса?» – подумал я и вышел из помещения.

Перед штабом был построен изрядно потрепанный личный состав базы. Над их головами гордо развевался обгоревший звездно-полосатый флаг. Такая трогательная сцена, хоть в кино снимай. Зал рыдал бы от умиления. Но тут капитан поставил меня перед строем и сказал:

– За беспримерную храбрость, проявленную при обороне объекта от значительно превосходящих сил противника, за находчивость при спасении мирного гражданского населения от колдовских чар я, властью данной мне президентом Соединенных Штатов принимаю прапорщика Российских Вооруженных Сил Макса Безумных в Почетные Зеленые Береты и присваиваю ему личный позывной «Годзилла»!

С этими словами он торжественно водрузил мне на голову, новенький зеленый берет и вручил портрет Джорджа Вашингтона, явно срисованный с долларовой купюры. Что можно было сказать в такой ситуации? Не орать же «Служу России!»? Но капитан сам нашел выход, он пожал мне руку, хлопнул по плечу, а я как можно бодрее гаркнул «Спасибо за доверие».