Последний Еврей

– Никого не надо бояться, – сердито ответил я. – Просто, наименее опасны, как мне кажется, двое русских, Олег и Слава. Их задача – просто выжить. Их оружие – не особо дальнобойный мозговой модулятор. К тому же, их всего двое. А вот русский спецназ и Стража друг друга стоят. И те, и другие прекрасно вооружены. Мы даже не можем предположить, каким оружием они располагают! И те, и другие абсолютно безжалостны и изначально настроены против евреев вообще и Израиля в частности. Если с Олегом и Славой можно о чем-то договариваться, то от Стражи и спецназа пощады ждать не приходится.

– От Стражи – ясно, – согласился Адамс. – А почему нельзя договориться со спецназом?

– Если бы они были настроены переговариваться, то не кинулись бы сразу же нас убивать, – вмешалась Веред, которой, наверное, психология спецназовцев была близка и понятна. – Но я что-то не заметила у них никакого нового оружия!

– Они посчитали, что старыми методами будет тише. Просто русские бережней относятся к прошлому, боятся сами себя уничтожить.

Время приходило в таких вот, на удивление бесплодных, спорах. Стемнело. Мы составили расписание дежурств, свободные могли подремать. Конечно, расслабляться не стоило, в прошлый раз спецназовцы напали именно в это время.

В пять с минутами, когда небо на востоке посветлело, а птицы загалдели с удесятеренной силой, сквозь птичий гомон донесся шум двигателя. Ехал не джип пограничной охраны, и я насторожился, взял в руки бинокль. Не очень большой «Мерседесовский» автобус просматривался сквозь заросли именно в том месте, где мы разгружались. Это была ухабистая грунтовая дорога, случайная машина в такое время вряд ли могла на ней появиться.

Несколькими пинками мы с дежурившим в это время Моше разбудили всю группу. Каждый вооружился биноклем. Из автобуса вылезали солдаты ЦАХАЛа, магавники. Разумеется, мы все вспомнили, что ночью в Афуле-Цеире солдаты в такой же форме бродили по улицам после взрыва нашей машины. Сейчас нам предстояло узнать, кто же это ведет охоту за темпо-станциями. И не только узнать…

Выбравшись из автобуса, «пограничники» двинулись в гору к пещере с генератором.

– Выключать или нет? – шепотом спросил Каплински. В руках он теребил передатчик радиоуправления.

– Если выключить – они могут догадаться, что это засада, залечь, рассредоточиться.

– Но если они увидят наш генератор, то еще вернее догадаются. Сразу понятно, что это не станция.

– Это может быть какой-нибудь временной маяк. Они сами захотят оставить рядом с ним засаду.

Радиомикрофон начал передавать не только птичье пение, но и слова. Наконец-то все встало на свои места. Русский язык, разбавленный огромным количеством тюркизмов. Так говорят, вернее – так будут говорить в Евразийской Исламской Федерации. Стража пришла за мной. Это был их последний шанс вернуть человечество на накатанную дорогу к исламским ценностям.

Молнией промелькнула мысль, что если бы сюда на сигнал темпо-генератора явился русский спецназ, то мы могли бы заключить временный союз. Ведь в случае победы Стражи мы выводимся из игры, мировая война неизбежна и Российская Империя не возникнет. Какой, к черту, союз?! Русские, как у них водится, перебьют всех, кого увидят, и только потом начнут спрашивать. Боже спаси и сохрани от таких союзников!

Короткими перебежками, прикрывая друг друга, стражники приблизились к пещере. Очень грамотно заняли позиции по периметру, держа под наблюдением окрестности.

– Смотрите без биноклей! – скомандовал я. – И так все видно. Если они заметят отблески – наши шансы…

– Эли, самое время стрелять, – сказал Адамс. – Они так кучно стоят!

Адамс говорил очень правильно, хотя до настоящей кучности было слишком далеко.

– Сара, приготовься, бери крайних слева от пещеры, – сказал я, – Морис, бери правых. Веред, у тебя с ракетами отлично получается, проверь автобус, есть ли там станция. Моше, мы с тобой берем простые ракеты, без прицела, будем бить по пещере. Адамс, подстрахуй с остальными.

– Есть! – шепотом крикнула Веред, – есть станция в автобусе.

– Джоф, что посоветуешь? – спросил я. – Сами сделаем станцию или стоит рискнуть, не взрывать эту?

– У тебя же чемоданчик, – влезла Веред, – автобус оставим, потом подкрадемся с чемоданчиком, они уснут, мы их скрутим.

– Я слишком высоко ценю свою и ваши жизни. Паре стражников, оставшихся в автобусе, хватит ума кого-нибудь убить. Веред, держи их на прицеле, – я, конечно, не сказал, что в случае сохранения автобуса я не смогу претендовать как минимум на шесть из записанных в бумажке четырнадцати миллионов. А как же еще я могу переправить свои нынешние капиталы в будущее?

Пока мы распределяли мишени, наши потенциальные жертвы не стояли без дела. Двое стражников положили на землю автоматы. Один приготовил пистолет, второй нож. С этим оружием наизготовку и с фонарями в другой руке они одновременно рванулись в пещеру. Рванулись – громко сказано. Даже на корточках туда было не очень просто протиснуться. Нырнули – более подходящее слово.