Последний гамбит

Холмс взял со стола газету с фотографией полотна изуродованной «Данаи» и, показав пальцем на отчёркнутый абзац, попросил перевести его.

Я начал перевод:

— «Современный мир полон жестокости и насилия. В конце ХХ века жертвами маньяков все чаще становятся произведения искусства. Рембрандт — чемпион по числу подобных преступлений. Именно его картины притягивают психов с особенной силой».

Слушая меня, Холмс что-то вспоминал (как он потом сказал, он вспоминал беседу с графом на вилле).

Я закончил чтение газетной выдержки и всем своим видом показывал, что готов выслушать дальнейшие объяснения Холмса.

— Не было ли, Ватсон, сообщения в прессе или на телевидении о нападении маньяка на картину Рембрандта «Возвращение блудного сына»? — спросил Холмс. И не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжал:

— Нет, Ватсон, не ищите, такие вещи не повторяются, поскольку во всём, что касается методов воплощения матриц, шаблон исключен. Алгоритм мифа «блудного сына» не заблокирован и всё в Америке идёт по плану. Возможно там тоже, как и в СССР перед августовским путчем был какой-то сговор. Посмотрите с каким завидным упорством все мировые каналы ТВ с 11 сентября каждый день приучают толпу к образу врага — демонстрируют бороду и отрешенный всепрощающий взгляд Усамы бен Ладена. Ведь в этом взгляде нет ни ненависти, ни самолюбования, который мы могли наблюдать у Гитлера или Муссолини. Вам этот взгляд ничего не напоминает?

— А действительно, — вдруг подумал я, — этот взгляд или ракурс, в котором подаётся средствами массовой информации террорист № 1, мне почему-то знаком. Взгляд или ракурс? «Долгожданный ракурс», — вспомнил я надпись под фотографией Анны Курниковой.

Пока я вспоминал «долгожданный ракурс», Холмс достал с книжных стеллажей кабинета большой альбом издания с картинами Рембрандта и раскрыл его на странице — «Возвращение блудного сына». Я взглянул на лицо слепого старика, возложившего руки на плечи «блудного сына», и обомлел: если бы слепой старик смог раскрыть глаза, то это был бы вылитый Усама бен Ладен [82]

. У меня мурашки пробежали по коже.

ПРИМЕЧАНИЕ: Рядом с фрагментом картины Рембрандта «Возвращение блудного сына» помещена фотография Усамы бен Ладена. Если её отобразить зеркально по отношению к вертикальной оси, то получится изображение, достаточно близко повторяющее ракурс лица старика на картине.

— Если есть миф и его материальное воплощение, то должна иметь место и активизация его алгоритма и энергетическая накачка матрицы, — медленно выговорил Холмс.

— Что, снова покушение на шедевр Рембрандта?

— Нет, Ватсон, покушение психа на картину «Даная» — это блокировка алгоритма мифа, я говорю об энергетической подпитке матрицы. Это может быть какое-то массовое зрелище, типа того, что устраивали вожди ЦК КПСС в дни всенародных праздников, или… спектакль. Подождите, Ватсон, где-то я читал, что во времена великой депрессии в тридцатые годы Дягилев ставил балет «Блудный сын» на музыку Прокофьева. Там говорилось о том, что «Блудный сын» числит в исполнителях всех знаменитых танцовщиков ХХ века, поскольку это театр одного актера, то есть каждый исполнитель мог на полную катушку заявить в таком балете о своей индивидуальности. Так что, Ватсон, если вы где-то услышите сообщение о постановке «Блудного сына», знайте, — идёт энергетическая накачка эмоциями эстетствующей толпы новозаветного мифа «Блудный сын», вывеской на котором и служит бен Ладен.

— Что же это, Холмс,… делается? — больше про себя пробормотал я.

— Магия, Ватсон, социальная магия делается так и подобным образом. И все идёт, как надо заправилам культа. Вполне возможно, что видео кассету с бен Ладеном ещё несколько раз покажут толпе, где он будет произносить слова о своей причастности к терактам, а потом, когда страсти накалятся до предела, то покажут видео запись с его добровольным уходом в мир иной. Дальше всё просто: убрать бороду, отрешенный взгляд, сделать пластическую хирургию лица, возможности которой теперь крайне широки, и наш бен Ладен, совершив к 44 годам главное дело своей жизни, растворится в «новом мировом порядке», возможно даже допущенный к участию управления им.

Да, Ватсон, все эти картины, фильмы, спектакли — порождение библейской культуры и выражение её нравственного краха, свершившегося под благонамеренные речи о роли «десяти заповедей», «любви к ближнему» и тому подобное. А рассказ Гальбы в баре отеля «Уолдорф» и фотографии с текстами статей в газете «Известия» — прекрасная иллюстрация того, что «матрица везде». Люди, сами того не понимая, ретранслировали на неком живом языке символов матрицы-сценарии трёх «пикников», доказывая тем самым, что матрицы — такая же объективная реальность, как наше жилище, пища, предметы обихода. И матрицами надо учиться пользоваться во благо, а не во вред человека. Но для того, чтобы понять, что такое матрица, необходимо для начала стать человеком, то есть подняться над животным, зомби и демоническим строем психики, а это, как показывает вся история человечества, не так просто.