Последний гамбит

Только Макс могла так несерьезно относиться к необходимости обеспечения безопасности. Необходимости из-за меня. Я не могла избавиться от чувства вины и за это, как и от ощущения, что Иви выставили на всеобщее обозрение только потому, что она сделала неудачный выбор, обратившись за помощью ко мне.

Мое имя было написано на конверте, на шкатулке. Я была единственной на прицеле у Луки, но любой, кто находился рядом со мной, мог попасть под удар.

– Мне жаль, – сказала я Макс.

– Я знаю, – ответила моя лучшая подруга. – Но не переживай. Я сама выберу для него песню. – Она на мгновение замолчала. – Ксандр рассказал мне кое-что о… пушке?

Из меня вдруг хлынули слова, как вода, прорвавшая плотину: о посылке, шкатулке, телефоне, разговоре с «Лукой» – и его ультиматуме.

– Ты говоришь как человек, которому нужно думать вслух, – предположила Макс. – Продолжай.

И я продолжила. Я говорила и говорила, надеясь, что на этот раз мой мозг найдет что-то новое во всем этом. Я дошла до события в календаре и рассказала о нашем предположении.

– Мы думали, что Niv может быть отсылкой к государственной анкете, N4. Мы потратили несколько часов, пытаясь найти документы Тобиаса Хоторна…

– Niv, – повторила Макс. – N-I–V?

– Да.

– NIV, – повторила она. – Как нью интернешнл вершн

? Новая международная версия?

Я наклонила голову.

– Новая международная версия чего?

– БИБ-ЛИ-И, и теперь я включу песни воскресной школы на повтор и буду слушать их всю ночь.

– Библии, – повторила я, и внезапно пазл сошелся. – Лука.

– Это мое второе любимое Евангелие, – отметила Макс. – Я всегда буду предана Иоанну.

Я едва слышала ее. Мой мозг работал слишком быстро, образы мелькали в моем сознании, наслаивались один на другой.

– Цифры.

Комбинация может быть просто комбинацией, сказал Джеймсон, но есть вероятность, что цифры – подсказка к чему-то другому.

– Какие цифры? – спросила Макс.

Мое сердце яростно билось о грудную клетку.

– Пятнадцать, одиннадцать, тридцать два.

– Ты, должно быть, шутишь? – Макс пришла в восторг. – Кажется, я сейчас разгадаю хоторновскую загадку?

– Макс!

– Евангелие от Луки, – сказала она, – глава пятнадцать, стихи с одиннадцатого по тридцать второй. Это притча.

– Какая? – уточнила я.

– О блудном сыне.

Глава 34

Той ночью никто из нас не спал больше трех часов. Мы прочитали каждую версию Евангелия от Луки 15:11–32, какую смогли найти, каждое его толкование, каждую ссылку на него.

На таймере оставалось девять секунд. Восемь. Я наблюдала, как идет обратный отсчет. Иви сидела рядом со мной. Либби – с другой стороны от меня. Мальчики стояли. Ксандр держал диктофон наготове.

Три. Два. Один…

Телефон зазвонил. Я ответила на звонок и включила громкую связь.

– Алло.

– Так что, Эйвери Кайли Грэмбс?

Я уловила, что он снова использовал полную форму моего имени.

– Евангелие от Луки, глава пятнадцать, стихи с одиннадцатого по тридцать второй. – Я старалась, чтобы мой голос прозвучал спокойно и ровно.

– И что с Евангелием от Луки, главой пятнадцать, стихами с одиннадцатого по тридцать второй?

Я не хотела участвовать в его спектакле.

– Я разгадала вашу загадку. Дайте мне поговорить с Тоби.

– Хорошо.

Наступила тишина, а затем я услышала голос Тоби:

– Эйвери. Не…

Он не смог больше ничего сказать, его прервали. Мой желудок скрутило. Ярость прокатилась по моему телу.

– Что вы с ним сделали?

– Расскажи мне про Евангелие от Луки, главу пятнадцать, стихи с одиннадцатого по тридцать второй.

Тоби был у него. Я должна играть по его правилам.

Я могла только надеяться, что мой противник случайно раскроет свои карты.

– Блудный сын рано потребовал свое наследство, – начала я, стараясь не вкладывать ни одной эмоции в свой рассказ. – Он отказался от своей семьи и растратил свое состояние. Но, несмотря на это, когда он вернулся, отец принял его.

– Расточительный юноша, – сказал мужчина, – скитался по миру – неблагодарный. Великодушный отец, готовый приветствовать его дома. Но, если мне не изменяет память, в истории было три персонажа, а ты упомянула только двоих.

– Брат. – Иви подошла, встала рядом со мной и ответила на вопрос раньше меня. – Он остался и работал бок о бок со своим отцом в течение многих лет без всякого вознаграждения.

На другом конце телефонной линии воцарилась тишина. И потом словно удар ножа:

– Я буду говорить только с наследницей. Той, которую выбрал Тобиас Хоторн.

Иви сжалась, как будто ее ударили, в ее глазах появились слезы, лицо стало каменным. На другом конце телефонной линии воцарилась тишина.

Он повесил трубку?

Запаниковав, я сильнее сжала телефон.

– Я здесь!

– Эйвери Кайли Грэмбс, в притче о блудном сыне три героя, не так ли?

Воздух покинул мои легкие.

– Сын, который ушел, – произнесла я, прозвучав спокойнее, чем я себя чувствовала. – Сын, который остался. И отец.