Последний герой нашего времени

Океанский флот России, разговоры о ненужности которого с унылым постоянством повторялись из века в век, неожиданно оказался востребованным. Его немногочисленные эсминцы и большие противолодочные корабли эскортировали караваны торговых судов, дорогой полярных конвоев доставлявших в Архангельск и Мурманск продовольствие из Аргентины и других стран Латинской Америки. Обратно транспорты уходили гружёные оружием – этот товар горячие южноамериканские парни брали с большим удовольствием, предпочитая обесценивающимся деньгам прямой бартер. Моряков-надводников встречали на Севере как героев, и было за что: с началом Обвала моря стали небезопасными. Флотская молодёжь (и не только молодёжь) с горящими глазами слушала их рассказы о том, как возле островов Зелёного Мыса они уклонялись от неизвестно кем выпущенных торпед и рубили зенитными шестистволками быстроходные катера без опознавательных знаков, пытавшиеся взять на абордаж охраняемые суда. «Одиссея капитана Блада! – сердито фыркал Пантелеев, остужая юношеский пыл своего молодого подчинённого. – Стой на своём месте, лейтенант: у нас в Арктике, того и гляди, начнётся приобщение белых медведей к мировой демократии. Так что хватит на твой век войн, ты уж мне поверь. Не дай Бог, конечно…».

Однако Господь, похоже, не слишком задумывался над дилеммой «дать или не дать». Слова Пантелеева «хватит на твой век войн» запросто могли стать пророчеством: обстановка в мире накалялась с каждым днём. Искры конфликтов, годами и десятилетиями тлеющие под тонким слоем пепла мирных соглашений, разгорались кострами, словно раздуваемые ветром. Ближний Восток всё больше напоминал кучу пересушенного хвороста, ждущего только случайно

брошенной спички; Индия и Пакистан напряжённо следили за каждым движением друг друга, положив руки на рукояти атомных мечей, а за ними внимательно наблюдал Китай, приведший свои вооружённые силы в состояние повышенной боевой готовности. Экономическая дезинтеграция Европы шла полным ходом, подогреваемая религиозными и расовыми противоречиями: национальные меньшинства, становящиеся большинством, всё решительнее заявляли о своих претензиях, мало-помалу переходя от камней и бутылок с горючей смесью к огнестрельным аргументам. Новоявленные курфюрсты и маркграфы под предлогом защиты мирных граждан от «распоясавшихся хулиганов» формировали частные отряды моторизованных ландскнехтов, примеряя короны удельных властителей и мечтая о королевской короне. Лязг гусениц будил смутные воспоминания о громыхании доспехов панцирной конницы: на улицы чистеньких европейских городов возвращались средние века – право богатого сменялось правом сильного.

Но садились на аэродромах Западной Европы тяжёлые транспортные «галактики» с белыми звёздами на фюзеляжах, и батальоны доставленных ими превосходно вооружённых солдат деловито брали под свой контроль промышленную инфраструктуру: электростанции и заводы, морские порты и автострады, железные дороги и узлы связи. И выяснялось в ответ на робкие парламентские запросы, что эти солдаты просто охраняют священную частную собственность: контрольные пакеты акций важнейших промышленных концернов Европы в ходе глобального финансового кризиса перешли в другие руки, и теперь вершители судеб обнажали меч, чтобы защитить своё золото. У хозяев не было недостатка ни в оружии, ни в пушечном мясе: тысячи и тысячи американских парней, оставшись без работы, шли в армию. Большинство из этих парней рассчитывало пересидеть Обвал на гарантированном армейском пайке и затем вернуться к своим прежним занятиям, но почти никто из них не догадывался, что возврата уже не будет: прошлое ушло безвозвратно. Имперская риторика всё явственнее звучала в речах политиков, и под голливудской улыбкой респектабельного бизнесмена всё явственней проступал хищный оскал конкистадора.

Империя United Mankind тянулась к нефтяным полям. У берегов Венесуэлы утюжили море громады атомных авианосцев, словосочетание «новый Карибский кризис» мелькало всё чаще и чаще, а у заснеженных скал Шпицбергена бросила якоря «международная эскадра особого назначения», в задачу которой входило наблюдение за «использованием нефтяных запасов Северного Ледовитого океана в интересах всего мирового сообщества». Россию лихорадило в преддверии краха доллара, неизбежность которого была уже очевидной, и только жёсткая воля центральной власти, продемонстрировавшей готовность к решительным мерам, не давала вспыхнуть войне между бывшими республиками Советского Союза: войне, которая стала бы удобным предлогом для вмешательства «всего мирового сообщества». Россия защищалась, и поэтому атомный подводный ракетоносец «Дмитрий Донской» шёл сейчас под арктическими льдами, чутко выслушивая в океане шорох чужих винтов.