Последний город

На моё счастье — «свежий» и не успевший подвергнуться разным хитрым модификациям, на которые потрошители большие мастера. Образ мысли у этих выродков до жути рациональный: зачем пропадать материалу? Всё, что можно, вырезать, выкачать, вынуть и пустить в дело, ну а остальное ещё пару-тройку лет худо-бедно прослужит. Охранник такого вот закрытого объекта, грузчик здесь же, «мясо» на подпольных гладиаторских боях...

Что ни говори — просто повезло, что его до ума не довели. Самое большее вчера-позавчера перекраивать начали. Но тогда получается, какая это перевалочная база? Что-то концы с концами не сходятся.

— Да нет здесь больше никого! И связаться они со своими не успели, перестань уже! — попытался успокоить меня неординар, но я всё равно прошёлся по всему складу, освещая тёмные закутки.

Гвардейские очки — штука хорошая, но того же зомби в темноте разглядеть почему-то не удалось. А значит, лучше подстраховаться. К тому же меня до сих пор колотила мелкая дрожь — взбудораженный схваткой организм никак не мог успокоиться.

Убедившись, что на складе и в самом деле никого больше нет, я проверил подпёртую какой-то железякой входную дверь и направился к альбиносу. Кого он там захватить умудрился? Надеюсь, не простых боевиков, с которых толку немногим больше, чем с зомби.

Но на охранников валявшиеся прямо на полу потрошители походили меньше всего — оба в белых халатах, респираторах, бахилах и тонких хирургических перчатках. Будто близнецы-братья. И всё же весьма существенное различие между ними имелось: один уже подыхал, а второй — пока ещё целый и почти невредимый — с ужасом наблюдал за мучениями коллеги.

Сначала я не понял, с чего это так корёжит оказавшегося неординаром потрошителя, потом приметил прильнувшую к нему тень альбиноса и мазнул лучом фонарика по замершему в отдалении Сергио. Тот поморщился и жестом велел мне проваливать.

Решив не лезть под горячую руку, я направился к дальней двери и заглянул в помещение, которое больше напоминало не склад, а передвижную хирургическую палату. Все стены, пол и потолок были затянуты серебристым материалом, в дальнем углу шумел очищающий воздух от пыли кондиционер, посреди комнаты — раздвижной стол, несколько капельниц, открытые контейнеры с алхимическими рунами на крышках да тележка с набором скальпелей, зажимов и совсем уж непонятных приспособлений. И как логическое завершение — полураспотрошённое тело девушки на испачканной редкими алыми пятнами белой подстилке. Всё верно, первым делом кровь откачали.

Я высветил выставленные на стеллажи прозрачные контейнеры, содержимое которых не могло быть не чем иным, кроме как уже вырезанными органами, и вдруг понял, что девушка на операционном столе до сих пор жива. Вскрыв грудную клетку и брюшину, произведя трепанацию черепа и откачав кровь, потрошители каким-то образом умудрились не дать ей умереть. Рассчитывали сделать ещё одного зомби?

Присмотревшись к стоявшему рядом с капельницей алхимическому прибору, выходящие из которого пучки проводов опутывали девушке руки и ноги, я присел на корточки и попытался разобраться в мелькавших на тусклом дисплее данных. Понял лишь, что ёмкость автономного источника питания подходит к концу, и со всей мочи приложился по нему тяжёлым ботинком. Оборванные провода обвисли, внутри завалившегося набок ящика что-то щёлкнуло, и экран потух. А девушка умерла.

С грохотом распахнув дверь, я выскочил из операционной, и опустившийся на корточки к телу неординара Сергио неодобрительно фыркнул. Плевать — меня словно разом все силы покинули. Бухнувшись на весьма кстати оказавшийся рядом стул, я тяжело задышал, пытаясь прогнать подступающий обморок. Исколотая иглой разрядника левая ладонь болела просто невыносимо, будто втыкалось в неё не тончайшее жало, укол которого почти и не ощутим, а как минимум ржавый гвоздь. И что самое паскудное — вторя этой боли, начало ломить левый локоть. Ломить, крутить, завязывать узлом и без того натруженные сухожилия. Огонь потёк вверх по плечу, добрался до пустой глазницы, начал лизать висок...

Вовремя оказавшийся рядом Сергио усадил меня обратно на стул и обеими ладонями обхватил опухшую руку. Локоть заморозило, стёкшаяся со всего тела боль сконцентрировалась в суставе, но прежде чем бесчисленные уколы вышибли из меня дух, неординар вышвырнул её прочь. Вышвырнул? Или вырвал?

Скрипнув зубами, альбинос поднялся на ноги и отошёл к сидевшему у стены ординару, который никак не отреагировал на его приближение.

— Молчишь? — недобро усмехнулся Сергио. — Думаешь, обкололся обезболивающим и теперь тебя ничем не пронять? Ошибаешься...

От лёгкого прикосновения к правой щеке голова потрошителя дернулась, как от хорошей зуботычины. Кожа моментально набухла и вспухла целой гроздью гнойников, а взвывший ординар забился в судорогах.

— Хаос, мой друг, при правильном применении — страшная штука, — усадил его обратно к стене широко улыбавшийся альбинос. — Марк, выйди...