Последний из бледнолицых

– То-то ты даже от этого несложного дела отлыниваешь всю жизнь, – съязвил Дик, набулькивая себе в стакан с кубиком льда очередную порцию «скотча». – Феминизм, охрана чести и достоинства женщины от сексуальных домогательств – мы дружно поём это песню вот уже лет пятьдесят. Вот и допелись, и доохранялись, умники! А теперь вступает в действие закон природы – энергично размножающаяся популяция человекообразных животных подавляет и вытесняет другую, пренебрегающую основным инстинктом. Всё очень просто. Да ещё смешанные браки – мы растворяемся в арабах, неграх, китайцах. Их кровь заменяет нашу – пройдёт ещё лет сорок, и на Земле не останется ни одного чистокровного белого, а вместе с нами уйдёт и вся наша культура. Наши женщины охотно ложатся в постели биологических победителей и рожают здоровых метисов – тут чутьё им не отказывает!

– Тебе бы вещать с амвона о наступлении Апокалипсиса, Дик, – не выдержал Нат. – После такой проповеди остаётся только застрелиться! Можно подумать, что белые девушки напрочь пренебрегают белокожими парнями!

– Скажи это своей дочери, Натти, – усмехнулся Мэрфи. – Она у тебя уже большая и наверняка уже посматривает на парней. Нет, ребята, всё будет именно так, как я вам говорю, попомните моё слово! Вы знаете, почему евреи выжили, несмотря на все обрушивавшиеся на их голову гонения и холокосты, а? Я вам скажу – они берегли чистоту крови и трепетно относились к детям. А мы – мы пренебрегли этой древней мудростью. Знаете, почему я развёлся со своей стервой? Нет? Она не хотела иметь детей – видите ли, прибыль не окупает вложенных инвестиций! Конечно, я могу взять себе хоть завтра какую-нибудь филиппинку, которая нарожает мне целую кучу детёнышей, но, – он сделал яростный глоток, – этого не хочу уже я! – И немного помолчав, спросил у хозяина дома, показывая на пустую бутылку. – Слушай, надеюсь, это не последняя боеголовка в твоём арсенале? А то что-то разговор у нас пошёл больно тоскливый…

Разговор действительно оставил в душе Ната неприятный осадок – тем, что доводы Дика Мэрфи несли в себе какую-то первобытную правду, опровергнуть которую было очень трудно.

* * *

А Кэролайн действительно выросла, как-то незаметно превратившись из угловатой девочки-подростка в красивую девушку, притягивающую мужские взгляды и чувствующую свою привлекательность. Она заканчивала школу, и Натаниэль частенько разрешал Кэрри устраивать в их доме – благо места хватало – молодёжные вечеринки, во время которых по углам обнимались и шушукались парочки. «Ты расправляешь крылышки, малышка, – думал Нат, перехватывая направленные на дочь взгляды её сверстников (и не только сверстников), – только смотри, не обожги их…»

Как-то раз Натаниэль вернулся домой днём – он взял с работы компакт-диск и решил обработать кое-какие данные на своём домашнем компьютере, не без основания полагая, что эта работа затянется далеко за полночь. И был очень удивлён, увидев перед домом изящный электромобиль с шутливой надписью «Carry Carrie!»[12]

на борту – эту машину он сам подарил Кэролайн на шестнадцатилетие, чтобы она ездила на нём в школу.

«Почему Кэрри не на занятиях? – подумал Нат, отпирая магнитным ключом входную дверь. – Последний год учёбы, экзамены… Уж не заболела ли она?». Пройдя на кухню и не обнаружив там дочери, он вернулся в холл и уже собирался было окликнуть её – «Где ты есть?» – как вдруг услышал тихий смех, донёсшийся из комнаты Кэролайн.

Натаниэль поднялся по лестнице на второй этаж, по привычке – без стука – распахнул дверь в комнату дочери и остолбенел.

Его маленькая Кэролайн лежала нагишом на смятой постели в обнимку с каким-то смуглым парнишкой, тоже абсолютно голым, – не нужно было иметь высшее образование, чтобы догадаться, чем они тут занимались.

Кэрри вскинулась на звук отворяющейся двери, а её приятель откатился в угол и сжался испуганным зверьком, сверкая блестящими от страха и от не схлынувшего ещё возбуждения глазами.

– Папа?!

– Кэрри… ты… ты… Что ты…

– Я уже большая, папа, – быстро заговорила Кэролайн, ничуть не стесняясь пикантности ситуации и предупреждая зреющую вспышку ярости отца. – А это мой boy-friend, он хороший парень, его зовут…

– Меня не интересует, как его зовут, – в голосе Натаниэля прорезались рычащие нотки. – Он – такой, как он! – убил твою мать! И после этого ты… – он сделал шаг вперёд. – Я его порву пополам, этого твоего…

– Папа, папа! – Кэролайн соскочила с постели и раскинула руки, загораживая собой замершего от ужаса парня. – Там были арабы, а Редди индус, и то не чистокровный, его мать англичанка, и он…

– Какого чёрта… – прохрипел Нат, натолкнувшись на острые груди дочери. – Ты что, не могла себе найти белого парня? Что у этих браун-скинов, мёдом между ног намазано?! «Боже, что я несу…».