И кто это сказал, что утро бывает добрым? Вот ночь – это да! Ночью снятся сны. Разные. Интересные. А утром надо просыпаться, выключать настырный будильник. Собираться на работу. Завтракать...
Ненавижу!
Просыпаться, собираться, завтракать. Я никогда не завтракаю. Просто кусок в горло не лезет. Утром я еще сплю. Поднимаюсь – и сплю. Собираюсь – и сплю. Еду на работу – и тоже еще сплю. Только за час до обеда я превращаюсь в человека. И просыпаюсь.
Не люблю просыпаться рано утром. Организм у меня такой. А если за окном дождь, то...
Стоп! За каким окном?! Дождь прямо здесь, в комнате! Стучит по подоконнику, заливается в распахнутое окно. И какой это умник не закрыл его на ночь?
Я, что ли? Да быть того не может!
А капли шлепают по полу: «может, может...»
Выбираюсь из-под одеяла, закрываю окно. Холодно. Противно.
Ну еще бы не холодно. Я голый, а под ногами мокрый ковер. Интересно, и куда это я одежду дел?
А вот она, кучей на ковре. А трусы с майкой где?
Ничего себе!
И кто это порвал их в клочья? Н-да, бельишко придется заменить.
Кажется, совсем немного выпил вчера, а чего-то натворил: бок болит. Что там у меня? Не видно. Где тут зеркало?..
Ну и дела!
Это что же у меня над лопаткой? На синяк не похоже. Ссадина. И большая. Чем же это меня? И кто?
Стою перед зеркалом, вижу в нем голого мужика и усмехаюсь. Это я сегодняшний сон вспомнил. И того придурка, что стрелял в меня серебряной пулей. Хотя почему в меня? Это же не я был, а вовкулак какой-то. Или как их там правильно называют?.. А потом увидел в зеркале ковер и перестал усмехаться.
Измазанный ковер. Кто-то прошелся по нему грязными лапами. Наследил. А следы как от большой собаки. Но у меня нет собаки. И никогда не было. И кошки нет. Не живут у меня долго кошки. А вот следы есть. От окна и до зеркала. И на зеркале след. Длинная полоса бурого цвета.
Царапаю пальцем, зачем-то облизываю его.
Во рту солоноватый привкус, в ушах звон, в глазах темнеет. Темно.
Да что это со мной?!
Нет уже ничего. Все проходит. В ушах не звенит. Стали громче звуки. Запахи резче. И в глазах светлеет. Вот и опять могу видеть.
Здоровенная псина скалится из зеркала.
Кто такая? Откуда взялась?! А где же я?
Хочу обернуться, и зверюга в зеркале дергает башкой. Потом садится, скулит.
Мне страшно... внутри зверя, а ему страшно снаружи. Сейчас не его время. Мое. В это время я обычно встаю и собираюсь на работу. Обычно. Но сегодня все не так. Сегодня я встал раньше. И сам. Обычно меня будит мама. Мне всегда не хватает будильника. Нужен еще ее голос.
Шаги за дверью. Идет мама.
Нет! Только не сейчас!
Зверь в зеркале шевелит ушами, прислушивается.
Дверная ручка поворачивается.
И зверюга скалится.
Дверь начинает открываться. Медленно. Тихо. Мама всегда заходит тихо. Чтобы не испугать «деточку».
Зверь подобрался для прыжка. А я пытаюсь вырваться из лохматой шкуры. Удержать зверя, загнать внутрь.
Дверь открывается.
Пытаюсь...
Открылась.
– Доброе утро, сы...
Прыжок!
...и мой зверь падает, сбитый тяжелой лапой.
В голове звенит. С трудом отрываю ее от ковра.
– Нужно раньше ложиться, сынок.
Надо мной стоит мама, грустно улыбается. Ладони сложены на животе и спрятаны под фартук. А серые волоски на руках быстро истончаются и светлеют.
– Мама, мне это снится? Или...
