Последний Хранитель

— Нет. И Артемис это узнал, выкрав переработанные записи ЛеППРКОНа.

— Так, Артемис попросил, чтобы Жеребкинс вырастил клона? Даже такой старый солдат как я, знает, что для этого необходима ДНК…

Элфи постучала по своему лбу.

— Именно поэтому он меня поцеловал. В слюне было достаточно ДНК для выращивания целой армии, да и для сканеров Тары это была всего лишь биологическая среда.

— Гений до мозга костей, — восхитился Дворецки. — Но разве клоны не теряют умственные способности? Нопал могла бы еще жить.

Жеребкинс остановился на краю кратера и дал объяснение.

— Да, это так, потому что клоны не имеют души. А здесь берет свое магия. Когда закрылась первая печать Врат, все эльфийские души внутри магического круга освободили занятые тела, но у Артемиса было достаточно силы воли оставаться внутри сферы, даже когда его физическое тело умерло. Его душа может быть сейчас свободно-парящим, легким организмом, состоящим из эктоплазмы.

Дворецки чуть не споткнулся на ровном месте.

— Хочешь сказать, Артемис — призрак? — он повернулся к Элфи, ожидая от нее точного ответа. — Он действительно утверждает, что Артемис — призрак?

Элфи покатила тележку вниз по склону.

— Берсеркеры были призраками десять тысяч лет. Вот так хорошо сработало заклятие. И если они так долго продержались, то Артемис, возможно, за шесть месяцев никуда не делся.

Жеребкинс указал на место возле башни.

— Ну, «возможно» — это еще оптимистично сказано. Я бы сказал «едва возможно».

Элфи расстегнула ремни, опоясывающие холодильный контейнер в тележке.

— Да, но все то, что мы пережили за последние несколько лет, тоже было «едва возможно».

Дворецки отодвинул тяжелую крышку, и из-за того, что он увидел внутри, у него замерло сердце. В прозрачном контейнере лежал клон Артемиса, и от его дыхания пластиковая крышка запотела.

— Артемис, — промолвил он. — Это совершенно точно он.

— Мне пришлось немного поиграть с условиями в теплице, в которой он выращивался, — объяснял Жеребкинс, отключая клона от систем жизнеобеспечения. — У меня не было доступа к моей лаборатории, поэтому у него шесть пальцев на левой ноге, но ведь это практически подпольная работа. Никогда не думал, что скажу это, но Кобой разработала очень неплохую технологию.

— Этому… ему сейчас пятнадцать, верно?

Руки Жеребкинса нырнули за провода, через которые тело получало питание.

— Вообще, его выращивание заняло немного времени, поэтому он чуть старше, чем был. Но не волнуйтесь, я поработал над его лицом. Подтянул кожу, почистил косточки, ввел новый костный мозг — я даже смазал его головной мозг. Поверьте, его собственная мать не заметит разницы.

Он потер руки и перевел тему.

— Что ж, приступим. Покажите, где Артемис умер.

— Чуть ниже, — сказала Элфи, указывая. — Возле…

Она хотела сказать «возле башни», но у нее дыхание перехватило, когда она увидела невероятной красоты розы, растущие прямо на том месте, где упал Артемис перед смертью.

Розы на этих землях были чем-то вроде сенсации. Они, в форме спирали, выросли у подножия башни, хотя никто никогда здесь ничего не сажал. Их необычные, будто лакированные, оранжевые лепестки выделяли их на фоне других садовых насаждений. Из-за слухов о недавних событиях, разнесшихся по деревне, садовники стали называть эти цветы эльфийскими розами. Они даже не подозревали, насколько хорошо это название им подходило.

Дворецки понес накрытого брезентом клона на руках, и это ему вдруг напомнило, как одной ночью несколько лет назад он точно так же нес кого-то по полю, наблюдая за шелестом травы позади идущего вперед Артемиса.

«Кажется, это тогда была Элфи».

Жеребкинс прервал его раздумья.

— Дворецки, ты должен положить тело в розы. Прямо в центр спирали. У нас есть всего несколько минут, прежде чем начнется процесс дегенерации.

Телохранитель осторожно уложил клона в зарослях цветов, там, где было меньше колючек. Элфи опустилась на колени и расстегнула молнию на брезентовом мешке. Внутри лежало новое тело Артемиса, одетое в больничный халат. Его дыхание было прерывистым, а на его лбу блестели капельки пота.

Жеребкинс быстро приблизился к клону, выпрямил его конечности и наклонил его голову назад, чтобы тот смог прочистить дыхательные пути.

— Эти розы, — сказал он, — магический знак. Они выросли из остатков той волшебной силы, что была пролита здесь. Не ошибусь, если скажу, что это насаждение по форме повторяет настоящие руны, созданные Бруином Фаддой.

— Неужели мы уповаем на какую-то клумбу?

— Нет, конечно, нет, Дворецки. Бруин Фадда обладал мощной магией, и я уверен, что с такой силой воли, как у Артемиса, можно было продержаться шесть месяцев.

Дворецки схватился за голову.

— А что, если это не сработает, Элфи? Что, если Артемис умрет навсегда?

Элфи повернулась и увидела, как взволнован был Дворецки. Он скрывался ото всех уже полгода, и, если Артемис не вернется, то он вечно будет винить себя.

«Если не сработает, то Дворецки уже никогда не вернется к нормальной жизни», — поняла она.

— Это сработает! — убеждала она. — Ну, хорошо, меньше слов, больше дела. Сколько у нас есть времени, Жеребкинс?