Последний койот

Это был ее голос. Босх вошел в гостиную. Джаз там не было, но первое же, что бросилось ему в глаза, была картина на стене в том месте, где раньше торчал одинокий гвоздь. Это был портрет мужчины в сумерках. Он в одиночестве сидел за столом, подперев щеку рукой, так что большей части лица было не видно, и центром картины становились глубоко посаженные глаза. Босх засмотрелся на картину и очнулся лишь тогда, когда Джаз снова подала голос:

— Кто там? Я у себя в студии!

Босх увидел, что дверь студии слегка приоткрыта. Он подошел и распахнул ее. Джаз стояла перед мольбертом с палитрой в руках. На правой щеке у нее темнело пятнышко охры. При виде Босха на ее лице немедленно расцвела улыбка.

— Гарри!

— Привет, Жасмин.

Он подошел к ней и остановился сбоку от мольберта. Она только начала работу над портретом. Но начала она ее с глаз. Глаза были те же самые, что и на портрете на стене в гостиной. Те самые, которые он, бреясь, каждое утро видел в зеркале.

Жасмин нерешительно подошла к нему. В ее лице не было ни тени смущения или беспокойства.

— Я подумала, если я напишу твой портрет, ты вернешься ко мне.

Она сунула кисть в старую жестянку из-под кофе, прикрученную шурупами к мольберту, и, подойдя к Босху еще ближе, обвила его шею руками. Они молча поцеловались. Поначалу их поцелуй был нежным, потом он крепко прижал ее к груди, как будто она была повязкой, способной исцелить его кровоточащую рану. Некоторое время спустя она отстранилась и сжала его лицо в ладонях.

— Дай-ка я взгляну, правильно ли я нарисовала глаза.

Она сняла с него солнечные очки. Босх улыбнулся. Лиловые синяки у него под глазами практически сошли, но белки по-прежнему были красными, с полопавшимися капиллярами.

— Боже мой, красота-то какая!

— Это долгая история. Потом как-нибудь расскажу.

Жасмин водрузила очки обратно ему на переносицу и рассмеялась.

— Не вижу ничего смешного. Вообще-то, это было больно.

— Я не поэтому смеюсь. Теперь у тебя лицо в краске.

— Ну вообще-то, не у меня одного.

Он пальцем погладил ее по щеке там, где темнело пятнышко охры. Они снова обнялись. Босх знал, что все разговоры будут потом. Сейчас он просто обнимал ее, вдыхал ее запах и смотрел поверх ее плеча на ослепительную синеву бухты. Ему вспомнились слова, которые сказал ему умирающий старик. Если тебе повезло встретить ту единственную, кого ты считаешь своей половинкой, держись за нее обеими руками. Босх не знал, была ли Жасмин той единственной, но в этот миг он держался за нее изо всех сил, которые у него еще оставались.