Последний космический шанс

Другой пример. Советские историки космонавтики во всех трудах старательно обходили вопрос, каким образом Сергею Королёву удалось за год создать тяжелую баллистическую ракету Р-1. В книге Валерия Бурдакова и Юрия Данилова «Ракеты будущего» (1980) мне встретился забавный пассаж: «Создавать невиданную доселе технику предстояло своими силами, и вот 9 августа 1946 года С. П. Королёва назначают Главным Конструктором отдела НИИ, где и начинают проектироваться мощные баллистические ракеты. Непостижимо, но уже в следующем, 1947 году в период с 17 октября по 2 ноября было произведено 11 запусков таких ракет».

И впрямь – фантастика! Очевидное достижение советской власти, вырастившей и обучившей такого удивительного самородка. Но на самом деле ничего фантастического или «непостижимого» в этом нет, если знать реальную историю, а не слушать пропаганду. Команда Сергея Королёва и впрямь запускала тяжелые баллистические ракеты осенью 1947 года на полигоне Капустин Яр – только это были ракеты А-4/У-2 конструкции Вернера фон Брауна, собранные в Германии из готовых немецких деталей. Понадобился еще долгий тяжелый период, чтобы осенью 1948 года Королёву удалось провести серию запусков ракет Р-1, которые были почти точными копиями А-4/V^, но изготовленными из отечественных материалов, и эта серия, что примечательно, продемонстрировала ужасающе низкий уровень советской промышленности по сравнению с немецкой: аварии следовали одна за другой. Пришлось на ходу модернизировать подчиненные предприятия, и вот наконец-то осенью 1949 года советская ракета Р-1 полетела. «Непостижимых» чудес в технике не бывает. Даже на освоение немецкого опыта у бюро Сергея Королёва ушел не год, а целых три, а с учетом работы в Германии – больше четырех лет! Почему же советские историки так тщательно скрывали заимствование немецких технологий на первом этапе становления ракетно-космической отрасли в СССР? По очень простой причине – если бы Советский Союз признал заимствование, как это сделали США, то мгновенно дала бы трещину идеологическая доктрина о технологическом превосходстве «самого передового общества». Собственно, зависимость от чужих технологий сохранялась до 1954 года, когда начались работы над межконтинентальной ракетой Р-7, которую со вздохом облегчения можно по праву назвать чисто советским «агрегатом».

Зайдем к проблеме с другой стороны. Допустим, нацистская Германия отказалась от ракетной программы, и знаменитые A-4/V-2 никогда не стартовали, – получил бы тогда Советский Союз лидерство в космонавтике? Думается, что нет. Сергей Королёв всегда внимательно относился к «темам дня», и в октябре 1944 года он предлагает проекты твердотопливных ракет дальнего действия Д-1 и Д-2, потому что видел, какой эффект произвели на руководство и общество боевые действия реактивных «Катюш». Не будь немецкого задела, советское ракетостроение могло пойти по альтернативному пути, сосредоточившись на развитии твердотопливных ракет, которые при всем желании не отвечали требованиям космонавтики.