Последний козырь

— Судя по тому, что нам известно о Красовском, в брильянтах он смыслит, — замечает Миронов, предлагая Хижняку папиросу. — Вы успели "обработать" этот камень?

— Успел. Обработал и все остальные, хотя маловероятно, что он станет приобретать тут и другие брильянты. Они ведь всего в один-два карата.

Драгоценные камни — любимая тема Хижняка. Недаром же считается он одним из лучших специалистов по ювелирной части.

— Ну что за брильянты теперь! — вздыхает он. — Один-два карата — это же просто песочек, драгоценная пыль. А ведь есть действительно драгоценные камни! "Звезда Юга", например, весящая сто двадцать пять каратов. Или такие брильянты, как "Регент", весом в сто тридцать шесть каратов, и "Герцог Тосканский" в сто тридцать девять каратов. А знаете, сколько весит "Великий Могол"? Семьсот девяносто три карата! Вот это камни! Недаром же обожествляли их древние индийцы. Они, кстати, полагали, что алмазы образовываются из пяти изначальных элементов: земли, воды, неба, воздуха и энергии…

Хижняк готов хоть всю ночь рассказывать Миронову не только о достоинствах старинных драгоценных камней, но и множество связанных с ними удивительнейших романтических историй. И Михаил Ильич с удовольствием слушал бы все это, но его машина, миновав Петровские ворота, подъезжает уже к управлению милиции.

На следующее утро майор Миронов с нетерпением ждет звонка от оперативного уполномоченного Курбатова, дежурящего в ювелирном магазине. Курбатов звонит спустя четверть часа после того, как открывается магазин.

— Взяли уже эту "вещицу", Михаил Ильич, — докладывает он.

— Кто?

— Какой-то иностранец.

— "Эрзац"?

— Да нет, настоящий вроде.

— Почему так думаете?

— Он говорил по-французски.

— И только?

— Не это только. Вместе с переводчиком он уехал на заграничной машине.

— Ну ладно. Спасибо за информацию, — благодарит Миронов Курбатова. — Подежурьте, однако, еще немного на всякий случай.

"Неужели этот иностранец опередил Красовского и выхватил у него из-под носа редкий камешек?" — с тревогой думает Миронов.

Весь день размышляет он об этом и, не получив более никаких донесений от Курбатова, решает поделиться своими сомнениями с подполковником Волковым. Выслушав его, Василий Андреевич долго в задумчивости ходит по кабинету, потом спрашивает:

— Когда, ты говоришь, был куплен камень?

— Почти тотчас же после открытия магазина.

— Значит, кто-то заранее знал об этом брильянте и специально пришел к открытию магазина, опасаясь, чтобы его не опередили. А ведь именно вчера вечером был в этом магазине Красовский. Он видел брильянт и опытным глазом сразу же оценил его. Нет, следовательно, ничего удивительного, что утром явился за ним его "иностранец".

— Ты считаешь, значит, что иностранец липовый?

— Вне всяких сомнений, — убежденно заявляет Василий Андреевич. — Более того, скажу: этот брильянт вместе с другими драгоценностями Красовского, может быть, даже путешествует уже где-то за пределами Москвы.

— Не говори загадками, — хмурится Миронов, полагающий, что Василий Андреевич шутит.

— А ты не перебивай и слушай внимательно, — недовольно машет рукой Волков. — Мне только что сообщили, что с Казанского вокзала в час дня уехала куда-то дочка Красовского. За ней никто не наблюдал специально, так как лично ее мы ни в чем пока не подозреваем. Заметили же ее отъезд наши сотрудники потому, что следили за Красовским, который был с нею на вокзале.

— Ты допускаешь, значит, что не только сын, но и дочь Красовского посвящена в его дела? — удивляется Миронов.

— Этого я не утверждаю, — говорит Волков. — Папаша, однако, отправил ее куда-то не случайно. После известия об аресте Швеца у него не могло не возникнуть желания на всякий случай запрятать свои капиталы куда-нибудь подальше, тем более что коллекция его драгоценностей, видать, пополнилась сегодня таким редкостным брильянтом.

— Очень зыбко все это, — качает головой Миронов. — Однако за неимением других версий попробуем остановиться на этой.

— На этом и кончим дискуссию, — заключает Василий Андреевич. — А поскольку ты против моей версии в основном не возражаешь, будем считать, что Красовский действительно, купив редкостный брильянт в ювелирном магазине, срочно отправил его куда-то вместе с другими своими драгоценностями.

— А из этого следует, что он готовится к "эвакуации"? — спрашивает Миронов.

— Этого-то как раз и не следует. До "эвакуации" дело, видимо, еще не дошло. Красовский, однако, — стреляная птица. Он все время настороже. Вот и переправляет на всякий случай свои капиталы куда-нибудь подальше.