Последний маленький голубой конверт

Бумажная упаковка при перелете не пострадала. Джинни обернула книгу полиэтиленовым пакетом, чтобы уберечь от дождя, положила в сумку, взяла ключи и куртку. Пора снова появиться в жизни Кита. На этот раз Джинни готова.

Сюрпризы и объяснения

Дорогу к дому Кита Джинни не забыла – мимо индийских ресторанов, мимо дюжины газетных киосков, вдоль по улицам, застроенным домами, пребывающими в самом разном состоянии. В отличие от Нью-Йорка, города многоквартирных высоток, Лондон – город домов с садиками, стоящих рядами. Эти дома видели многих хозяев, знали разные эпохи и уровни достатка.

Вот он, дом, который Джинни так хорошо помнила, дом, о котором она так часто думала. Дешевые пластиковые жалюзи висели, как обычно, криво. На парадной двери золотистая пластмассовая панель, мусорный бак перед ней, как всегда, переполнен, в чахлом садике у низкого каменного парапета, как всегда, «растут» фантики. Электрогирлянду, единственное напоминание о праздниках, довольно небрежно повесили на окнах фасада. Огоньки на ней мигали довольно бессистемно, и Джинни подумала, что мигать им совсем не следует.

У дома стояла битая белая машина Кита. Джинни взглянула в переднее окно: интересно, салон по-прежнему забит хламом? Ничего подобного. Похоже, в салоне недавно убирались. Помимо двух полиэтиленовых пакетов и нескольких страниц сценария, ничего не просматривалось вообще. Когда Джинни впервые увидела машину Кита, салон набили реквизитом и декорациями для постановки, включая надувную пальму (к счастью, сдутую).

В двух окнах второго этажа горел свет, через стекло долетала музыка. Значит, дома кто-то есть – либо Кит, либо Дэвид, его несчастный в любви сосед с непостоянной подругой Фионой, настоящей перепилихой. Джинни подошла ближе и обратилась в слух. Шум доносился из окна слева – из окна Кита.

Впервые с тех пор, как у нее появилась эта мысль, Джинни занервничала. До этого момента план казался отличным. Джинни гасила свет в комнате и, перед тем как заснуть, каждый вечер представляла себе, как постучит в дверь, с каким лицом Кит ей откроет… И вот она впрямь здесь и через минуту увидит Кита. Фантазии вот-вот превратятся в реальность.

«Успокойся! – велела себе Джинни. – У тебя есть преимущество – это неожиданность. Просто держись естественно».

Однако первый шаг к естественности вряд ли подразумевал рыскание около дома, любопытные взгляды, бросаемые в окна машины, и бормотание себе под нос.

Джинни громко постучала по двери, точнее, по пластмассовой панели на двери. Окно второго этажа приоткрылось.

– Не заперто! – проорал Кит.

Джинни подняла голову: вдруг он на нее смотрит? Но нет, из окна ни одна голова не высунулась. Кит просто впускал того, кто пришел. В такой ситуации возникал определенный риск, но, в общем, Джинни это было на руку. Она медленно толкнула дверь.

Девушка тотчас окунулась в знакомый запах. В нем смешались нотки порошка, тяжелого ладана, средства для мытья посуды, сырой одежды, театральной пыли… Это запах Кита. За дверью начинались холл и лестница. Маленькая прихожая ломилась от всякой всячины – пакетов с газетами, кроссовок Кита, зонтов, книг. В центре почему-то лежал молоток, в углу высилась гора рулонов туалетной бумаги. У стены на батарее сушились футболки и боксерки.

– Поднимайся наверх! – крикнул Кит. – Поднимайся!

Кит сидел на диване, ноги вытянул, ступни устроил на пластмассовом ящике. Первым делом Джинни обратила внимание на его волосы. Они стали короче и опрятнее, чем летом. Стрижка изменила даже оттенок – теперь волосы казались темно-русыми, а не рыжеватыми.

Кит со злостью смотрел на компьютерный монитор и, прищурившись, яростно печатал. Полностью сосредоточенный, он не заметил на пороге Джинни. Наконец Кит повернул голову, чтобы снова позвать гостя, и увидел девушку.

Он аж вскочил от удивления.

– Привет! – улыбнулась Джинни – Помнишь меня?

Почти десять секунд Кит таращился на нее. Джинни прижалась к двери.

– С тобой что-то очень-очень не так… – наконец проговорил Кит. – Ты войдешь или так и будешь стоять на пороге?

Кит смахнул с дивана какие-то листочки, чтобы освободить место для Джинни. Она вошла и осторожно села, не сразу решившись посмотреть парню в глаза. Чтобы справиться с сенсорной перегрузкой, потребовалось время. Итак, на Ките черный свитер, драные джинсы и яркие носки с заметными дырами. Джинни улыбнулась, увидев, как из прорех торчат пальцы.

– Почему ты не предупредила, что приезжаешь?

– Хотела сделать сюрприз. А ты готов впустить любого психа, который к тебе постучит?

– Я думал, это на пробы пришли, – пояснил Кит. – Последние несколько дней ко мне многие приходят на пробы – прочесть отрывок из пьесы.

– На пробы?

– Нуда. Для моей новой пьесы о финансовом кризисе. Называется она «Сорви банк». В основе лежит скетч, который я начал писать довольно давно. Называется он «Банк: опера алчности».

– Так ты в пантомим-шоу уже не участвуешь?

– А, это… У меня возникли… творческие разногласия с режиссером. Я не приемлю опредмечивание женщин в «Золушке» и использование обуви для идентификации. Уверен, ты меня понимаешь.