Последний министр. Книга 3

— Они уже отбывают с платформы, Государь, — ответил вместо Протопопова Федя. — А вот нам выбраться из Царского села в Петроград на моторе — та ещё задача.

Протопопов был готов подписаться под каждым сказанным телохранителем словом.

Снег у Александровского дворца чистили, поэтому бронеавтомобиль поехал резво и только набирал ход. Звуки стрельбы не стихали, но усиливались. А теперь через несколько сотен метров послышались крики.

— Вон они! — раздался чей то отчаянный вопль.

— Тормози! — поддержал кричавшего ещё один.

Это заметили министерских бронеавтомобиль. Протопопов опытным взглядом тут же вычислил, что преимущество в перестрелке находится на стороне будто бы взбеленившихся казаков. Беря во многом за счёт численного перевеса, они будто волнами накатывали на Александровский дворец в стенах которого укрылись бойцы дворцовой полиции. Вот так запросто казаком было не попасть внутрь, хотя они и бросались в решительный и отчаянный штурм из заведомо проигрышных позиций. Однако дворцовые, надо отдать им должное, штурм выдерживали — не пускали казаков внутрь. Ну и укладывали между делом полчан меткими выстрелами. Впрочем, парализовать казаков полностью, этого сделать дворцовые не могли. И хочешь не хочешь, но казаки тоже не кукурузу стерегли, потому им удавалось, пусть и с потерями, укреплять свои позиции.

Однако удивило Протопопова другое. Последовавшие выкрики принадлежали отнюдь не дворцовым.

— За царя батюшку!

— Освободим нашего монарха.

— За Отечество!

Кричали сами что ни на есть казаки. Стало быть в двух сотнях губинского полка твёрдо верили, что Государю Императору грозит опасность. Ну и идя на штурм рассчитывали помочь Государю, возможно полагая, что все происходящее идёт не от воли русского Императора, а вопреки ей. Если Протопопов ещё до начала штурма прекрасно осознавал, что казаки по большей части запутались и случившейся конфликт — скорее недоразумение. То для Государя Николая все эти «за царя батюшку» стали полной неожиданностью. Разве могли вот так голосить предатели? И Государь решил вмешаться, разумеется поняв происходящее по своему.

— Остановите машину! — велел Император.

Обращался он к Протопопову, бывшему за рулём.

— Нельзя, Государь! Беде быть, если остановимся, — бросил Александр Дмитриевич через плечо.

— Останавливайте!

Император перешёл на повышенный тон, казалось, что Николай готов подняться со своего места и вцепиться руками в руль, если Протопопов не выполнит приказ.

Одновременно, орущие за спасение Царя и Отечества казаки, попытались перегородить бронеавтомобилю дорогу своими лошадьми. Либо это были бойцы из второй сотни, прибывшие сюда вместе с генералом Алексеевым, либо казаки не усвоили содержательный урок, когда многотонную махину пытаешься остановить живым щитом. Но этот самый живой щит они пытались воздвигнуть снова. Кавалеристы выстраивались в плотную такую стену и по их совершенно безумным взглядам, Протопопов сразу понял — они не собираются отступаться будут стоять до конца.

Стрелять по подъезжающему бронеавтомобилю никто не стал и это ещё раз подчеркивало, что ради своего царя бойцы готовы на все. Даже на самые безумные поступки, граничащие с логикой и инстинктами самосохранения.

Перед Александром Дмитриевичем встал выбор — останавливаться ли, как того хотел царь? Или же превратить казаков вместе с лошадьми в отбивную на глазах правителя .

— Мне надо с ними поговорить! — продолжал наседать Николай, приподнимаясь со своего сиденья.

Боковым зрением Протопопов видел, что Федя наплевав на все запреты, нормы и приличия, готов посадить Императора на место силком.

— Федя не сметь! — рыкнул Александр Дмитриевич.

Вместе с тем министр начал останавливаться, отдавая по тормозам.

— Александр Дмитриевич, этого делать ни в коем случае нельзя...

— Федя, просто доверься мне и выполняй распоряжения.

Тормозя бронеавтомобиль, Протопопов начал поворачивать руль до упора вправо. Машина развернулась, останавливаясь бочиной к перегородившим дорогу казакам. Те тотчас поскакали к бронеавтомобилю, переходя с места на галоп. Позиция для того, чтобы открыть огонь оказалась для министерских самая что ни на есть удачная. Протопопову стоило только отдать команду и Федя со своими людьми утопят кавалеристов в крови прежде, чем те подберутся к машине. Но что если прав был Государь, возможно вот он шанс, которым грешно не воспользоваться?!

На размышления оставалось считаное мгновение. Протопопов осознавал, что отдай он команду на расстрел, решись он переехать казаков, и Государь может потерять только что обретённую веру. Да и слухи о том, что Николай наплюет на людей, готовых костьми лечь, защищая царя, очень быстро долетят до Петрограда, а затем разойдутся по всей необъятной России. Этого Протопопов никак не мог допустить.

Поэтому — решено.

Диалогу быть.

А что из этого выйдет — черт его знает.

Но объективно — другого пути у Александра Дмитриевича сейчас не было.

Изумлённые сидели министерские бойцы. Не понимал, что происходит сам Федя. Но Протопопов теперь уже отчётливо осознавал — следовало по максимуму выжать из шанса договориться.