Последний министр

Протопопов спешно вышел из квартиры Маркова Второго, понимая, что странный мужчина следует за ним едва ли не по пятам. Охрана министра стояла внизу у автомобиля, где он их оставил. Это означало, что для выяснения всех «вопросов» у незнакомца есть меньше минуты. Время, за которое Александр Дмитриевич спустится по лестнице и уедет, а пока эти шестьдесят секунд тикают – у них есть достаточно времени задать друг другу интересующие вопросы. Надо ли говорить, что связываться с министерскими быками, этот "персонаж" не станет наверняка. По его движениям, по таймингу, Протопопов видел, что незнакомец отнюдь не обучен. Потому если и готовит покушение, то спонтанное. Следовательно, он не станет откладывать вопрос в долгий ящик и перейдёт к активным действиям уже в подъезде.

Что ж, Протопопов был не прочь объясниться с глазу на глаз.

Министр вышел из квартиры, но вместо того чтобы спускаться по лестнице, поднялся на один пролёт выше и затаился у стены, благо освещение в подъезде было не из лучших. Незнакомец буквально выскочил на лестничную клетку из квартиры Маркова следом, все также держась за внутренний карман пиджака. Явно намеревался догнать министра со спины.

Протопопов одним прыжком настиг незнакомца.

Подсечка.

Взятие на бросок.

Боковой переворот.

Короночка от Александра Дмитриевича.

Таким точно броском он в своё время выигрывал чемпионат СССР по самбо, который состоится через несколько десятилетий. Потому тело Протопопова, пусть куда более слабое и не тренированное (хотя Александр Дмитриевич этот недостаток активно исправлял все эти дни после попадания) охотно воспроизвело былые навыки. Незнакомец беззвучно, как бревно воткнулся в пол. В 1917 году о самбо еще слышать не слышали, поэтому защититься у мужчины не было ни единого шанса. Министр следом навалился на его грудь всей тяжестью своего колена, выпуская из воздух последний воздух. Одной рукой придерживая мужчину за грудки, другой доставая Кольт.

– Ку-ку!

Черное ледяное дуло уставилось в лицо незнакомца.

– Господин министр… – задыхаясь, выдавил из себя мужчина.

– Ты кто такой? – зарычал Протопопов, перебивая.

– Петров я… – вымолвил совершенно обескураженный мужчина, кривясь от боли.

Досталось ему крепко. Бросок вышел довольно таки амплитудный. А что такое падать на твердую поверхность, вместо матов – тут объяснять никому не стоит.

Протопопов залез ему за пазуху, всерьёз полагая найти там пистолет, из которого этот Петров намеревался грохнуть министра выстрелом в спину. Но нашел там лишь газету с названием «Русское знамя», скрученную в трубочку для удобства.

Газету!

И больше ничего, ни пистолета, ни на худой конец спрятанного в газете ножа, чтобы им засадить под рёбра. Даже арматуры и той нет, чтобы голову проломить…

Пустыми оказались карманы брюк.

Чистый…

Протопопов осторожно поднялся, убрал кольт и рывком поднял на ноги человека, представившегося Петровым. Он ёжился и держался руками за ушибленный бок. Понятно, подготовки никакой, падать правильно не умеем и не группируемся.

Министр ещё раз окинул «киллера» пристальным взглядом, продолжая удерживать за грудки одной рукой.

– Я ведь тебя за малым не грохнул прямо тут, потом Маркову пришлось бы твои мозги со стеночек соскребать. Или не врубаешься, что происходит?

– Так я ведь всего на всего поговорить хотел, – ответил Петров, все ещё морщась от боли.

– Ты вроде интеллигентный человек, с виду не глупый. А тяму нет, что за министрами не надо ходить по пятам и со спину подкрадываться. К министрам на приём записываются…

Протопопов понимая, что произошло недоразумение и никакой это не киллер, отряхнул пыль с пиджака мужчины, которым он благополучно вытер полы начисто. Хлопнул его по плечу, подбадривающе.

– Что хотел то? Выкладывай.

Петров ответил не сразу, наверное, уже и позабыл после такой тёплой встречи.

– Поговорить с вами, Александр Дмитриевич… уж извините, что вышло так. Я как-то не догадался и думал, что вы меня узнаете, я ведь у вас на приеме бывал прошлой весной, мы по газете вашей ещё общались, припоминаете может быть? Вы совещание редакторов проводили, когда "Русскую волю" открывали.

Припоминать Петрова Протопопов не припоминал. Мало ли с кем виделся прежний министр. Правда, если бы цель встречи была важной – наверняка бы запомнил рожу этого мужчины, а тут совершенно пусто в голове.

– В чем была проблема подойти ко мне в квартире Николай Евгеньевича? – министр приподнял бровь. – Отчаевничали бы, пообщались.

– Бог видит, не хотел, чтобы свидетелем нашего разговора стали отдельные личности, которые пришли на квартиру, – признался Петров.

Видя, что Протопопов сменил гнев на милость, мужчина нагнулся, поднял газету, прижал ее к груди.

– Вижу, что вы меня не припоминаете, Александр Дмитриевич, поэтому представляюсь заново. Моя фамилия Петров, редактор «Русского знамени», наверняка вы читали нашу газету, – он протянул руку. Обменялись рукопожатиями. – Не обладая лишней скромность скажу, что мы в нашей газете поднимаем упавшее знамя правых и вообще мы патриоты до глубины своей души.

– Это у вас девиз такой? Знамя поднимать упавшее?