Последний - на Арлингтонском кладбище

Этот человек оказался не так несведущ, как полагал Карсон.

- Снимался Элиот Гулд, - сказал он.

Карсон рассмеялся.

- Прямо в точку. Гулд летал на Луну и обратно. Но в главной роли был Сазерленд - он очень талантлив. Я снимал его в фильме "Военно-полевой суд".

Служащий вымученно улыбнулся.

- Извините, что я задаю эти вопросы, мистер Карсон. Говоря по правде, мне хочется убедить дочерей, что я знаю эту кухню изнутри. Разумеется, в этих вопросах мы полагаемся на ваше суждение.

- Прекрасно.

- Распоряжаться деньгами будет студия "Двадцатый век Фоке"?

- Да.

И Карсон подумал, как просто было все пять лет назад. В те дни у тебя в руках были деньги, у тебя в руках был фильм. МГМ, "Юниверсл", "Коламбия" просто поручали тебе съемку и надеялись, что ты не выйдешь из сметы. Теперь же банки непременно суются во все.

- Можете неофициально передать мистеру Зифкинду, что мы одобряем этот фильм, - сказал служащий.

Но когда Карсон собрался уходить, этот человек сказал:

- Простите, мистер Карсон, я хотел спросить вас кое о чем.

- О чем же?

- Мы не встречались раньше где-нибудь? Только не в Голливуде, я там не бывал.

- Десять лет назад я работал в Вашингтоне.

- А-а, - сказал служащий.

- В ЮСИА.

- Угу.

- Вы бывали в то время в Вашингтоне? Служащий опять вымученно улыбнулся.

- Покойный президент не был моим идеалом, - сказал он. - Но я присутствовал на инаугурации как представитель банка. Мело тогда ужасно.

- Я был на балу, но вряд ли мы встречались в толпе.

- А, теперь ясно! - радостно сказал служащий. - Бал. Вы танцевали с моей племянницей. Это... удивительно. Как же вы попали в Голливуд оттуда?

- Кое-кто застрелил кое-кого, - ответил Карсон. Ему вдруг стало противно находиться в одной комнате с этим радостным маленьким служащим правых взглядов, но он не мог позволить себе нарушить сделку.

- Что ж, рад встретиться с вами снова, но боюсь, я вряд ли припомню вашу племянницу. В тот вечер я танцевал с пятьюдесятью девушками, большинство из них были мне незнакомы.

- А Стефани Сполдинг? - спросил служащий. Черт возьми!

Карсон старался забыть о Стефани, с которой у него был недолгий роман. Она оказалась просто-напросто типичной выскочкой из Бэк Бэй[2]. К тому же эта история омрачала его воспоминания о тех временах в Вашингтоне, и он даже не хотел разбираться, почему именно.

Но сегодня, видимо, выдался скверный день. Карсон вернулся в "Уолдорф", и там на конторке его ждала телеграмма. Он вскрыл ее и прочел:

"Нужно поговорить, когда вам будет удобно. Буду звонить.

Джордж Уильямс, помощник заместителя министра юстиции".

Министерство юстиции? Что это может значить?

Встревоженный, он поднялся к себе в номер. Прошлую ночь он здесь не спал, и в вазе увядали цветы от журналиста, не дающего ему покоя. Сдаваться этот тип не собирался.

Но Карсон не думал о журналисте. Из головы у него не выходило содержание телеграммы. Он швырнул пальто на кушетку, сорвал галстук, бросил его поверх пальто и вошел в спальню. И тут увидел нечто очень странное. На кровати лежал его паспорт, взятый для предстоящей поездки за границу. Изрезанный на кусочки!

Кто-то располосовал его и разбросал по всей кровати. Черт возьми, что происходит?

И внезапно увидел полудолларовую монету с профилем Кеннеди.

СТЕФАНИ СПОЛДИНГ Из досье ФБР "К-30087, проверенный осведомитель, сообщает, что Стефани Сполдинг Уинтроп б октября 1967 года была на митинге организации "Женщины против вьетнамской войны"

в Паунд-Ридже, штат Нью-Йорк. Она пожертвовала этой организации 5000 долларов, чек № 32, выписан на Первый Национальный Банк Паунд-Риджа 7.Х.1967 года.

На последующих митингах замечена не была".

10

Стефани Сполдинг Уинтроп высоко подбросила теннисный мяч и подала с такой силой, что выбила у Брета О'Брайена ракетку.

- Ты что, зла на кого-то? - крикнул он ей.

"Знал бы он", - подумала Стефани, но промолчала, перешла на другую сторону и сильной подачей выиграла еще одно очко. На этот раз Брет усмехнулся.

- Буду теперь играть только с мужчинами.

Так и продолжалась игра: Стефани била по мячу изо всех сил, пытаясь разрядить напряжение, в котором находилась после телеграммы Джорджа Уильямов.

Час спустя на переднем крыльце особняка Стефани в Паунд-Ридже стоял седоволосый мужчина, глядя на приближающуюся брюнетку в белых теннисных шортах. Увидев его, она улыбнулась и сильно ударила ракеткой по опавшим листьям.

- Выигрыш с перевесом в одно очко, - сказала она.

- Я только что приехал и обнаружил, что тебя нет.

- А я разделывала нашего теннисиста-профессионала, - сказала Стефани. Извини, что заставила ждать, Стен. Но сегодня у меня есть и другие проблемы.

Стефани поднялась наверх принять душ и переодеться, а Стенли тем временем получил из рук симпатичной горничной-ямайки стакан виски. Рассмотрел оригинал Миро и маленькую картину, подписанную Пикассо, - два голубых блика в зеленой комнате, длинную софу периода "депрессии", снова входящего в моду (Стефани всегда опережала моду на год), прозрачные кофейные столики из стекла, удобные с виду кресла и весьма характерную для Стефани вещь - радиоприемник выпуска 1930 года в глубине комнаты.