Последний наследник Триады. Том 3

Именно Юрий был истинным наследником, именно он стал примерным сыном для Михаила, который никогда не разочаровывал, придерживался семейных традиций и отстаивал интересы семьи. Он слушал отца всю свою жизнь. Слушал и соблюдал его волю; волю рода!

Но… по итогу получил ножом в спину.

— Не смей опускать руки, сынок, слышишь⁈ — истерично визжала мать. — Не смей! Этот наркоман с самого начала делал всё, чтобы вернуть себе род! Я же говорила всем, но мне не верили! Мы станем его проклятьем, сынок! Пусть только попробует сделать с нами что-то!

Юрий держал лицо кирпичом, но чувствовал, как дрожит подбородок. Слёзы наворачивались на глазах, а в горле образовывался ком.

— Выноси всё ценное, Юра! — крикнула Дарья. — Мы не оставим этому ублюдку ничего! Если не будет нашим, никому не достанется! Пусть всё сгорит, сынок. Пусть люди видят, каким ублюдком оказался его сын-наркоман! Нужно пересмотреть дело по смерти Михаила, я уверена, что этот мерзавец приложил руку к убийству родного отца!

— Закрой рот, — покачал головой Юрий. — Твоя истерика меня раздражает.

Дарья замолкла, губы её задрожали. Она рухнула на диван и глухо заплакала. Юрий взял в руку мобильное устройство и набрал номер человека, который был связующим звеном между знатью и Вольными.

— Да, господин Громов? — раздалось из динамика.

— Организуй нам встречу с главой Центра.

— Сделаю, господин Громов. Хорошего вам вечера.

Глава 16

На следующий день, после визита Дианы Романовой, новость отгремела по всей Московии. Я не был частым пользователем социальных сетей и прочих средств коммуникаций, однако Фируза и Екатерина следили за выходом каждой новостной статьи, потому были в курсе всех событий.

По словам супруги, люди были взволнованны странным решением Михаила Громова. Сделать наследником изгнанного из рода сына мог либо «съехавший с катушек» человек, либо тот, кому угрожали расправой. Мужчина своими действиями не только понизил значимость княжеского рода Громовых в глазах окружающих, но и «саморучно послал на три буквы» все негласные правила, которые запрещают возвращать в род изгнанных детей, даже если те — бывшие наследники.

Но я не был особо заинтересован тем, что думают люди. Обвинять меня в том, что я приложил руку к смерти Михаила Громова как минимум глупо. В это время я жилы рвал, чтобы вернуть Империи земли, а не интриги тут плёл. А что касаемо «съехал с катушек»… меня это не касалось.

Куда более важно было знать другое. Например то, что предпримет Юрий Громов. Парень вспыльчив, импульсивен. А под давлением своей матери и вовсе опасен; он не станет оставлять ситуацию на самотёк, да и рычагов давления после смерти его отца у меня не осталось. Если раньше эти двое знали, что любое нападение на безродных закончится моим ответным действием, то сейчас… им нечего терять.

И первое решение Юрия Громова вошло в силу спустя пару дней после обнародования новости. Фируза всё это время заглядывала в мою мастерскую с крайне высокой периодичностью — чуть ли не каждые два часа. И с каждым визитом рассказывала мне что-то новое.

В один из таких «визитов» она сообщила:

— Мне звонил Аркадий Альбертович, передал, что тебе пришла повестка в суд, — говорила Фируза взволнованно. Женщина все эти дни так и не смогла успокоиться ни на минуту. — Судя по содержанию письма, Юрий Громов обвиняет тебя в том, что ты подделал завещание и был причастен к смерти Михаила. У меня плохое предчувствие, сынок.

Я оставил работу, умылся и присел на кресло с кружечкой чая в руке. Признать честно, ожидал чего-то большего, хотя никто не говорит, что на этом атаки закончатся.

— Это было ожидаемо, — вполне спокойно отозвался я. — Никто не захочет терять власть таким образом. А что касаемо моей причастности… едва ли кому-нибудь станет выгодна моя фигура на посту главы княжеского рода. Разве что мне самому. Но у меня алиби.

— Да, но Юрий Громов же с этими связан, — щёлкнула пальцами госпожа Фируза, вспоминая. — С проклятыми из тумана. Последние люди, с которыми я бы хотела ссориться, это Громовы.

— Благодарю за то, что сообщили об этом, госпожа, — поднялся я на ноги. — Когда заседание?

— В субботу, сынок.

Я кивнул.

— Поможете собраться?

— Конечно, — вскочила она.

На следующий день началась моя подготовка к судебному заседанию. Включала она в себя немногое: подбор соответствующей одежды, стрижка и поиск хорошего адвоката — человека, который не позволит людям со стороны обвинения надавить своим положением. Потому я в очередной раз прибегнул к помощи Аристарха Оболенского; по рекомендации столпа связался с человеком по имени Эдгар Кутузов, и тот не стал отказывать в помощи. По словам столпа, парень был одним из его личных адвокатов — профессионалом своего дела.

Как только я связался с ним, тот попросил встречи. Более того, Аристарх Оболенский прибыл в Московию лично, чтобы предоставить всю документацию, которая защищала меня от обвинения. Адвокат отдал завещание на экспертизу, после чего дал понять, что нужны кадры с места убийства Михаила Громова.