Последний осколок

И эта странная незнакомка неземной красоты просто испарилась в черном тумане. Я не поверила своим глазам. Снова закрыла их, а когда открыла, оказалась лежащей на животе с раскинутыми руками, и кто-то крепко прижимался ко мне со спины. Орки знают что! Неужели мне все приснилось. Недолго поерзав, я, наконец, выбралась из-под тушки Широ. Тяжелый он, зараза.

— Су, что случилось? — синева столкнулась с золотом, — тебе не спиться?

И вот уже солнышко заглядывает в занавешенный проход балкона, а я точно уверена, что еще вар назад в этот же проход светил яркий месяц!

— Су, что не так, — эльф приподнялся на локтях, заглядывая в мои встревоженные глаза.

— Скажи-ка мне вислоухий, а у тебя случаем черноволосой любовницы не завалялось?

— О чем ты, малышка? Какие любовницы? — он хитро улыбнулся, целуя мое плечо, — у меня только ты осталась.

Вот кошак мартовский!

— Уверен, милый?

— Банши, что случилось? — уже более серьезно спросил эльф, полностью садясь в кровати.

— Да так, сон приснился, — отмахнулась я и начала выбираться из постели, испытывая легкую тоску от того, что ночь кончилась.

Не тут-то было. Меня перехватили поперек талии и уложили на спину, нависнув сверху.

— Куда собр-р-р-ралась? — пророкотал мой оборотень и без зазрения совести приник к моей шее клыками, пуская свои руки в вольное исследование моего же тела.

— Широ!

— Что, любимая? — мурлыкнул этот обольститель. Ответом были мои всхлипы и стоны, а порой и крики. Вот же искусный эльф, чтоб все его любовницы синим пламенем горели!

Когда я пришла в себя, солнце клонилось к закату. Широ крепко обнимал меня, нежно покусывая нос, а потом и щеки.

— Ты меня съесть хочешь?

— Очень!

— Покормить?

— Нет, милая, я сыт тобой.

— А раз сыт, хватит меня кусать. Вдруг увлечешься, а я потом не досчитаюсь чего-нибудь, — буркнула я на разошедшегося эльфа.

— Я сыт, пока ты рядом. Стоит тебе уйти, и голод уничтожит меня изнутри, — прошептал этот хитрюга, нежно облизывая мое ушко.

— Нам пора выйти, нас ждут, — с надеждой уставилась на своего поработителя.

— Ждут, — эльф согласился со мной, — ты помнишь мои слова?

Я посмотрела прямо в глаза Широ. Он настороженно следил за моей реакцией. Все его тело напряглось, а вены на предплечьях вздулись, извиваясь под смуглой кожей, как синеватые змейки.

— Какие?

— Я люблю тебя, Суардана, — тихо прошептали мне в губы, почти касаясь их, — и после прошлой ночи я склонен считать, что и ты не равнодушна ко мне. А посему, я не потерплю никого рядом с тобой. Ты моя, а я твой. Не забывай об этом.

— Ты не мой, — грустно проговорила я мучавшую меня вещь, — и никогда моим не станешь. И я не твоя. Мы не принадлежим друг другу, Широ. Не загоняй меня в рамки, которые не способен возвести вокруг себя. Я вольна, так же как и ты. Сегодняшняя ночь была чудесной, и ты прав, у меня есть чувства к тебе, но чувствам не разорвать связи, которой опоясан ты. И эта связь, увы, не со мной. Мне жаль.

Боль! Глубокая, пробирающаяся в самые глубины боль отразилась в сапфировых глазах эльфа. Он все понял, он все знал. Я высвободилась из объятий первородного и зашла в ванную комнату. Я знала, что все будет так. Я знала, что будущего у нас нет. Его не стало с той самой ночи, когда мы повстречали Зивелени в коридорах Tintill Elin. Тогда полноценное счастье и ускользнуло от меня. А неполноценного я не приму.

Когда покинула умывальню, эльф уже был полностью одет, а вокруг ничего не напоминало о обжигающей сердце ночи. Не смея смотреть на Широ, я поспешила к выходу.

— Помни, — слова настигли меня уже в коридоре, — im allen meletha…

Слезы непроизвольно выступили на глаза и непостижимым образом хлынули на одежду не прекращаемым потоком в беззвучных рыданиях. Хорошо, что я стояла спиной к учителю и он не видел моих слез. Не задерживаясь в дверях, я рванула в свои комнаты, попутно сбив кого-то с ног, но меня это не волновало. Мое сердце кровоточило, изливая только часть своих страданий наружу. Тело била крупная дрожь, а глаза застилала мутная дымка. Достигнув своих покоев, я мешком свалилась на кровать и, свернувшись калачиком, ждала, когда боль утихнет. Всевышние! Пусть она утихнет.

Не знаю, сколько пролежала так, но комнату мягко освещал звездный свет и лунная дорожка полумесяца, когда я открыла распухшие глаза. Теплая рука опустилась на мои волосы и мягко стала их поглаживать. Баск. Только он мог так нежно и ненавязчиво успокаивать меня. Матрац прогнулся под весом эльфа за моей спиной, что продолжал окутывать меня своей заботой. Около вата мы просто молчали, а потом я услышала приглушенный певучий голос с легким придыханием.