Последний остров

— Понятия не имею. На моей памяти мы особо там никаких особых маневров не делали. Но как бы там ни было, на этом корабле я и пробыл десять лет! Только вдумайтесь — десять лет! Обычный раб живет на корабле в среднем два-три года, а я десять лет выдержал! И при этом на обычных правах, не торгуя своей задницей и не наяривая на кожаной флейте.

— Не понимаю, — подал голос удивленный Агей. — Как это, торговать задницей? И что плохого в игре на флейте?

Коляныч хмыкнул.

— Ну, вы тут совсем от жизни оторвались.

Он коротко и ясно с помощью неприличных жестов показал, что имелось в виду.

Парень озабоченно обхватил рукой подбородок. Стражники тоже призадумались. Бригадир же, не мигая, смотрел на Коляныча внимательным взглядом.

— И у Рамоса с этим делом еще ничего, — продолжал рассказывать бывший раб. — На «Дрифте» такие дела только по согласию, да и вообще у команды с женщинами проблем не было. А вот у Сильвестра — полный беспредел. Там тебя любой пиратик может оттащить в темный угол, нагнуть и… Ну, вы поняли…

— Но, я что хочу сказать: жил я на самых обычных основаниях и так десять лет отбарабанил. Были там, конечно, и старше меня рабы, но это те, кто на особом положении — например Сакл — личный повар капитана, или там парикмахер Нахерт. А я так, просто раб для обслуги. Сперва грязную работу делал, а потом еще на кухне последнее время часто работал, но это когда мне уже доверять стали. Там главное, что? Знать свое место! Делать работу и помнить, что ты в самом низу. Я десять лет этому дерьму кланялся и прислуживал, но всегда знал, что убегу.

— Так что же ты сразу не убежал-то? — поинтересовался Добер, посмотрев на бывшего раба снисходительным взглядом.

Коляныч не менее снисходительно посмотрел на того и презрительно хмыкнул.

— Ты что же, думаешь, это так просто? Начнем с того, что через пару недель после моего прибытия на борт «Дрифта», два балбеса решили сбежать. Во время стоянки в порту Куша, они разоружили охранника и бежали вплавь в город. Через несколько часов, в городе, одного шлепнули на месте, а другого поймали и приволокли на борт. И, знаете, что с ним сделал капитан? Когда мы вышли в море, он собрал всех рабов на палубе, запихал этого бедолагу в бочку, плеснул туда горючего и бросил спичку! Вот тот орал!.. А когда заткнулся, бочку выбросили за борт. Вот так-то! Понимаете теперь, что бывает у капитана Рамоса за побег? Поневоле задумаешься!

Бывший раб сделал большой глоток воды из кувшина.

— Конечно, это не значит, что я смирился и не думал о побеге. Думал, конечно! Везде, где мы только ни были: в Самандере, далеко на Юге; в Перголо, это на Севере; на Фаллесовых и Генеральских островах. И везде, я думал о побеге, но возможностей не было! Даже спустя годы, когда ко мне привыкли и даже одного частенько отпускали с поручениями на берег во время стоянок, и тогда я не мог бежать!

— Почему же? — недоверчиво прищурился Добер.

— Все очень просто, — объяснил бывший раб. — Во всех тех местах рабство — это обыденность. С таким вот клеймом, — Коляныч показал на предплечье, — меня бы быстро схватили и вернули Рамосу. Ведь там почти в каждом городе есть профессиональные охотники за рабами, так что побег там — без шансов. Я мог бы попытаться бежать в почти родном Сиралисе или других вольных городах на севере, но там рабов стерегли особенно тщательно и не выпускали на берег. К тому же я все время помнил, что если бежать, то должна быть полная уверенность, что меня не поймают — ведь я знал, что меня ждет в случае поимки.

Он обвел взглядом слушателей и отхлебнул еще глоток из кувшина.

— Так вот… — продолжил рассказ Коляныч, как вдруг откуда-то снизу послышался резкий звук.

«Телефон!» — понял Агей.

Все сидящие на лестнице вздрогнули и вскочили на ноги. Снизу, со стороны кухни, опять раздался телефонный звонок.

— Это телефон! — приглушенно воскликнул Лысый.

— Наши, — прошептал Добер.

— Идем! — Нос решительно начал поворачиваться, чтобы идти вниз, но Коляныч его удержал.

— А если это пираты? — спросил бывший раб.

После этих слов все застыли на месте. Телефон же продолжал звонить.

— Откуда ты знаешь, что это пираты? — недобро прищурился Добер.

— Я этого не знаю. Но что, если это они? — пожал плечами Коляныч. — Возьмете вы трубку, а они узнают, что здесь люди. Надо это вам?

— Парень дело говорит, — согласно кивнул бригадир. — Это могут быть и пираты.

— А если нет? — уперся Добер.

Коляныч даже не посмотрел на здоровяка, а обратился к бригадиру.

— Тут еще вот так может быть. Они могут взять одного из ваших и заставить его обзвонить все другие телефоны на острове. Кто откликнется, тех заманят и схватят.

— И такое может быть, — задумчиво проговорил Нос.

Телефон тем временем умолк.

— А если это наши? — не успокаивался Добер. — Если они там собираются для отпора, а мы тут, как мыши, сидим!

— Спокойно, — сказал ему бригадир. — Суетиться не надо. Там и правда может быть кто угодно. То, что здесь телефон, это хорошо. Есть у меня мысли кое-какие на этот счет. Но это потом. Давай, сперва, с главным делом разберемся.

Он посмотрел на Коляныча:

— Продолжай.