Последний остров

— Да, вот такой у нас народишко, — сказал Нос, когда они все стояли наверху, в ресторане, и смотрели через окно, как на улице, стоя и даваясь, двое жалких людей едят предложенную им еду.

— Их сделали такими, — откликнулся Коляныч. — Сделали те уроды, которые жрали тут от пуза и спали на шелковых простынях. Поэтому они давным-давно потеряли право тут командовать и вообще владеть тем, что у них есть.

При этих словах бывший раб многозначительно посмотрел на Агея и тот понял, что это относится к ценным вещам, которые Коляныч с Носом собираются увезти с острова.

Когда Вилен поел, они собрали оставшуюся еду в несколько стальных кастрюль и налили остатки компота в бутылки.

Выйдя на улицу, одну бутылку на двоих дали убогим. Причем Нос велел им походить по городу и, если они кого увидят, вести сюда, к ресторану. После этого, компания, возглавляемая Колянычем и бригадиром, направилась в тюрьму.

Главный полицейский участок города находился в первой линии домов над портом. Он стоял всего в пяти минутах ходьбы от резиденции Верховного Хранителя и представлял собой двухэтажное здание. Давно, когда Агей был совсем маленьким, первый этаж участка радовал взгляд широкими стеклянными окнами и прозрачными дверями, которые сами разъезжались в стороны, при приближении человека. Со временем большие окна замуровали стальными плитами, что придало зданию мрачный вид. Вход с автоматическими дверями также замуровали, и теперь вход в участок осуществлялся через дворик, вход в который преграждали раздвигающиеся стальные ворота.

Парень уже был внутри здания участка. Еще когда он учился в первом классе, их водили сюда всем классом на экскурсию, показав также и тюремные камеры с неизбежным напутствием «если будете плохо себя вести, то…»

Сейчас ворота в участок стояли распахнутыми. Войдя в пустой внутренний дворик, они через стальную, незапертую дверь прошли внутрь участка.

Внутри их встретило довольно просторное помещение. Справа и слева, от наружных окон до внутренней стены тянулись стойки, за которыми стояли рабочие столы. Напротив дверей находился проход на лестницы вверх и вниз. Справа и слева от лестниц, входы в коридоры, ведущие вглубь здания.

Не останавливаясь, Агей с товарищами прошли через пустой зал-вестибюль и ступили на лестницу вниз. Миновав несколько лестничных пролетов, они оказались в хорошо освещенном подвальном помещении. Насколько помнил Агей, тут мало что изменилось с момента его посещения в детстве.

Тюрьма являла собой просторный прямоугольный зал, по периметру которого находились тюремные камеры. Шесть камер в стене напротив лестницы и по три камеры в боковых стенах. Каждая камера — маленькая комната, внутри которой стояли двухъярусная кровать и стальные раковина с унитазом. Три стены камеры из серого бетона, а четвертая сторона камеры, обращенная в зал, закрыта мощной стальной решеткой из блестящего металла, в которой находится такая же решетчатая дверь. Так что, если стоять в середине зала, легко можно было видеть через решетки, чем заняты преступники в своих камерах. Так Агею объяснили во время их школьной экскурсии.

Войдя с лестницы в зал, парень сразу же увидел узников. Знакомый дед-пират сидел в одной из камер напротив лестницы. Левее его, через одну пустую камеру, вместе сидели старик советник и придурок Костыль. Агей подумал, что Нос запер их вдвоем, чтобы позлить старика обществом этого балбеса.

Этих двух узников решили покормить первыми. Но не успели им открыть дверь, как зал наполнился энергичными проклятиями. Старик-советник, не выбирая бранных слов, кричал, что он не станет есть еду «оскверненную погаными руками». Костыль же, по глупости, видимо желая доставить удовольствие соседу, также отказался от еды, заявив, что он «не будет есть ворованную пищу».

— Что же, Радич, — сказал Коляныч пирату. — Тебе тройная порция.

Пират, в отличие от соседей, от еды не отказался. Он принял бутылки и кастрюли с едой через открытую дверь и поставил их на кровать. Затем, когда его снова заперли, пират подошел к решетке и, приветливо улыбаясь, посмотрел на врагов.

Сейчас он стоял за решеткой без куртки, одетый в красивую светло-серебристую рубашку, поверх которой была надета черная кожаная жилетка. Выглядел пират на удивление добрым и представительным.

— За еду благодарю, — широко улыбаясь, сказал он. — Ну, а вы как? Не подумали над моим предложением? Подумайте, господа. Еще все можно исправить.

Не обращая внимания на визгливые крики советника, старик-пират начал обещать за свою свободу заступничество перед капитаном и клялся, что капитан Рамос никого из присутствующих и пальцем не тронет.

— Хорошо, Радич, — прервал слова старика Коляныч. — Предложение у тебя интересное и мы серьезно рассмотрим его.

— Идем! — бывший раб посмотрел на товарищей и первым направился к лестнице. Остальные потянулись за ним.

— Подумайте, хорошенько! Скоро будет поздно! — вслед им крикнул пират. — А пока, еще есть время, господа!

Из камеры рядом доносились проклятия советника Андрония.