Последний полустанок

Опять спустимся на землю. Тут еще остались нерешенные вопросы. Кто должен открыть колхозную электростанцию, работающую на «звездном топливе»? И наконец, необходимо разрешить вопрос, который волнует мистера Мейсона.

Мейсон из деликатности не подходил близко к планеру, но все же ему не терпелось проверить свою догадку, и он, показав прутиком в небо, спросил у Набатникова:

— «Унион»?

— Прямым сообщением… В назначенный срок, — ответил тот, озабоченно приподнимая крышку.

— Зачем? — все более настойчиво расспрашивал Мейсон.

Набатников стоял к нему спиной, глядя на приборы, которые присоединял инженер к контактам внутри планера.

— Зачем? Зачем?.. — рассеянно повторил Афанасий Гаврилович. — Чтобы всюду было светло… А потом, как говорит мой друг Серафим, чтобы у женщин были красивые руки… Нет, нет, не сюда, — поправляет он инженера. — Теперь определим мощность.

Старик Соселия разочарованно отворачивается и отходит в сторону. Верно говорят, что все ученые — чудаки. Бритву зачем-то подарил, обещает женщинам красивые руки. Все только обещает. А электростанция где? Зачем людей обманывать?

— Симон Артемович! — слышит он голос Набатникова. — Принимай свое хозяйство.

Не спеша, с сознанием собственного достоинства подходит Соселия.

Рядом с птицей лежит снаряд, какие приходилось видеть еще во время войны. Тяжелый снаряд — не поднимешь.

Ошибся старик. Набатников спокойно приподнимает снаряд и на вытянутых руках несет его Симону Артемовичу.

— Вот вам и электростанция. Подарок советской науки.

Соселия растерянно принимает его, кланяется!

— Спасибо, дорогой… Только…

Набатников перебивает:

— Благодарить не за что, Симон Артемович. Мы для проверки даем вам эту электростанцию. Будем следить за ней, изучать.

Вполне понятно, что Набатников не хотел здесь читать лекцию о технических особенностях электростанции, тем более что наблюдать за ней будут сотрудники института, а не местные электрики. Но Бабкин уже догадался, в чем дело. На цилиндрическом снаряде была выбита марка АЯС-15. Так вот чего наконец добился изобретатель Ярцев!..

Эта марка ничего не говорила Мейсону, но разве он не был инженером, разве, сопоставив некоторые технические данные, факты и собственные наблюдения, он не догадался, что в форме обтекаемого снаряда, занимающего почти весь фюзеляж планера, находился аккумулятор особого типа и, вероятно, огромной мощности.

— Аккумулятор? — спросил он для подтверждения своей догадки.

Набатников подтвердил, чем вызвал глубокое разочарование тракториста.

— Ну, это чистая морока, — вздохнул Горобец и, почесывая затылок, сдвинул на глаза кепку. — А заряжать его где?

Афанасий Гаврилович поднял руку к небу.

— Там.

— «Небесной силой»? — ухмыльнулся Горобец. — Шуткуете, товарищ начальник.

— Вот Фома неверный! Ведь собственными же глазами видел «Унион». Там таких птичек, — Набатников показал на планер, — можно десятки разместить.

— Значит, они каждый день должны прилетать?

И Горобец совершенно резонно подтвердил это положение из собственной практики. Попробуй не подзарядить тракторный аккумулятор, а ведь он только искру дает, и фары от него светят. А на селе десятки ламп, потом будут станки в мастерской, да клуб, да всякое другое хозяйство. Воду тоже надо качать, подвесную дорогу строить. Да разве тут аккумуляторы потянут? Придется каждый день менять.

Набатников мягко потрепал его по плечу:

— Все подсчитано, друг мой: раз в полгода будет прилетать сюда птичка и приносить дары небесные…

Бабкину это уже начинало нравиться. Казалось бы, какие обветшалые слова: «сила небесная», «дары небесные». А сейчас, сбросив с себя мистическую шелуху, они заиграли вновь, обозначая точные физические понятия. Не зная нужных подробностей, Бабкин мог лишь предполагать, каким образом Афанасию Гавриловичу удалось эту «силу небесную», то есть космическую энергию, заставить служить человечеству. Он же говорил, что нашел новые частицы, которые в специальных уловителях (возможно, резонансных, как предполагал Тимофей) превращали одно вещество в другое. Освобожденная атомная энергия каким-то неизвестным доселе способом становилась электрической и заряжала сверхмощные ярцевские аккумуляторы.

«Ну а дальше, — продолжал размышлять Бабкин, — все было проще простого: по заданному плану электронно-вычислительное устройство с помощью автоматики и катапульты выбрасывало в нужном месте планер, и он летел прямо на маяк. Конечно, его сигналы должны быть специально кодированы, иначе птичка полетит на любую радиостанцию, если она работает на той же волне, что и птичкин приемник».