Последний поворот на Бруклин

Одна женщина испускала истерические вопли: Я ЛЮБЛЮ ЕГО, ЛЮБЛЮ! – и каталась по полу, и колотила по полу кулаками. Люди в соседних квартирах слушали, смеясь. ПРИДИ! ПРИДИ! – и кто-то бил в барабан, и кто-то стучал по столу, – О-О-О-О, Я ЛЮБЛЮ ЕГО! Я ЖИЗНЬ ЗА НЕГО ОТДАМ! – И раздавались другие визгливые голоса, и сквозь стены доносился грохот, а люди за стенами слушали и смеялись. О-О-О-О ИИСУС! 0‐0‐0‐0‐0 ИИСУС! – И вопль подхватили остальные голоса: А-А-А-АЛ-ЛИ-ЛУ-У-У-У-У-ЙЯА-А-А! МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ1 О ИИСУС! МЫ

ЛЮБИМ ТЕБЯ! – А барабанный бой и удары по столу делались всё громче, и чей-то голос простонал: Я СОГРЕШИЛА! СОГРЕШИЛА! О-О-О-О ГОСПОДИ, Я СОГРЕШИЛА! ПОМИЛУЙ МЕНЯ, ГОСПОДИ! – И еще кто-то распростерся ниц и стал колотить кулаками по полу, а барабанщик бил неистово, и звукам барабана и стола начал вторить резкий звон кастрюли, и распростерлись новые тела, и упавшие катались по полу, били кулаками и ногами, а голоса хрипели, визжали, рокотали: Я ЛЮБЛЮ ЕГО! ЛЮБЛЮ! А-А-А-АЛ-ЛИ-ЛУ-У-У-У-У-ЙЯ-АА-А! О-О-О-О-О ГОСПОДИ! ГОСПОДИ! А-А-А-АЛ-ЛИЛУ-У-У-У-У-ЙЯ-А-А-А-ТРАМ-ТАРАРАМ-ТАМ-ТАМ… МЫ ДЕТИ ТВОИ, ГОСПОДИ! О ГОСПОДИ, ПОМИЛУЙ НАС! Я СОГРЕШИЛА! СОГРЕШИЛА! ПОМИЛУЙ МЕНЯ, ГОСПОДИ! О-О-О-О-О ГОСПОДИ, ПОМИЛУЙ ГРЕШНИЦУ НЕСЧАСТНУЮ! (прильнули к стенам уши, поднялись руки: тише! смех) …И ОБРУШИЛ ИИСУС НАВИН СТЕНЫ ИЕРИХОНСКИЕ! О-О-О-О ИЕРИХОН! О ИЕРИХОН!.. ТРАМ-ТАРАРАМ-ТАМ-ТАМ-ТРАМ-ТАРАРАМ-ТАМ-ТАМ… ИИИИИИ-ААААААА… О-О-О-О МИЛОСЕРДНЫЙ БОЖЕ! ПОМИЛУЙ, ГОСПОДИ, ДЕТЕЙ СВОИХ! ПОМИЛУЙ НАС ГРЕШНЫХ!.. ПРИДИ! ПРИДИ, ИИСУС!..

А-А-А-АЛ-ЛИ-ЛУ-У-У-У-У-ЙЯ-А-А-А (чуть приоткрыта дверь, чтоб лучше было слышно)… Я ЛЮБЛЮ его! я люблю его… а-а-а-ал-ли-у-у-у-у-у-йя-а-а-а… грешницу несчастную… приди… о-о-о-о-о-о-о-о… в горниле огненном… о боже! господи! тр-р-р-р… приди… помилуй нас! помилуй нас!..

иисус! иисус! иисус! иисус! иисус! иисус! ал-ли-лу-у-у-у-у-йя-а-а! Господи… жемчужные врата… мы тебя любим… приди… и-и-и-и-и-а-а-а-а-а… о иисус…

помилуй нас… я люблю его… дети твои… грешные… помилуй… аминь!.. аминь,

ГОСПОДИ! АМИНЬ! – И дверь закрылась.

СОПЕРНИЧЕСТВО

На улице было тихо, и банда юных негров, собравшихся на одном углу, двинулась по направлению к банде латиносов, собравшихся на другом, и члены обеих банд стали отдирать антенны от машин, стоящих на стоянке; у многих в руках были камни, бутылки, обрезки труб, дубинки. Посреди улицы, когда их разделяло всего несколько шагов, они остановились и принялись обзывать друг друга черномазыми ублюдками и ебаными обезьянами. На улице появилась машина, и водитель стал сигналить, пытаясь проехать, но они не расступились, и водителю пришлось дать задний ход и укатить. Немногочисленные прохожие разбежались. Банды остались посреди улицы. И тут кто-то бросил камень, потом еще один был брошен, и тридцать или сорок ребят принялись с пронзительными криками кидаться бутылками и камнями, а когда ни того, ни другого не осталось, набросились друг на друга, потрясая дубинками и размахивая автомобильными антеннами, чертыхаясь, вопя, кто-то вскрикнул от боли, раздался выстрел из самодельного ствола, и разбилось окно, из окон закричали люди, один мальчишка упал, его стали пинать и топтать, образовались отдельные кучки ребят, с воплями дерущихся кулаками, дубинками, ногами, кому-то в спину вонзили нож и еще один упал, а кому-то до самого рта располосовали щеку антенной, и клочки разрезанной щеки хлопали об окровавленные зубы, кому-то дубинкой раскроили череп и еще одно окно разбили камнем, и некоторые пытались волоком оттащить одного из своих, пока три пары ног пинали его по голове, и кому-то медным кастетом расквасили нос, и тут послышалась сирена, заглушившая крики, и все вдруг замерли на долю секунды, потом повернулись и бросились бежать, оставив троих лежать на мостовой. Подъехали копы, и на улицу снова вышли люди, а копы, оттеснив толпу, стали задавать вопросы, и наконец появилась «Скорая», и двоим помогли сесть в машину, а третьего туда внесли. Потом «Скорая» уехала, уехали и копы, и вновь воцарилась тишина.

* * *