Последний праведник

Он вытащил заледеневшими пальцами телефон из кармана. Сообщение от Анни: не хочет ли Нильс поучаствовать в сдаче денег на подарок Сусанне из архива, ей в четверг исполняется пятьдесят. Они собираются сброситься на тренажер или спа-выходные в Гамбурге.

Катрине в его зашифрованных контактах фигурировала как «Любимая». Он набрал ее номер. You have called Kathrine, DBB architects.[53] Он слышал это сообщение по меньшей мере тысячи раз, но все равно дослушал его сейчас до конца. I am unable to take the phone right now, but I would be very pleased if you could leave me a message.[54] В конце она добавляла по-датски: «Мамочка, если это ты, просто оставь мне сообщение».

— Катрине. Это я. — Нильс сделал глубокий вдох. — Ты же видишь, что это я звоню. Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать. Я просто хочу сказать, что то дело, над которым я сейчас работаю… в общем, мне почему-то кажется… это, конечно, звучит совершенно идиотски, но мне кажется, что я вот-вот раскрою что-то очень важное.

Нильс нажал отбой. Он был абсолютно прав: это звучало совершенно идиотски. Однако ему нечего было сказать, кроме этого.

Дело об убийстве: Владимир Жирков

— Теперь мы отправляемся в Россию. — Нильс снова сидел на полу. — А именно — в Москву. Владимир Жирков, сорок восемь лет.

— В Москву — с удовольствием, — сказала Ханна, отмечая ее булавкой на карте.

— Общественный критик и журналист.

— Я не думала, что в России разрешено что-то критиковать в общественном устройстве.

— Жирков умер 20 ноября. Из справки, написанной российским правозащитным обществом «Мемориал», следует, что он сидел в знаменитой Бутырской тюрьме в Москве.

— За что он был осужден?

Нильс помолчал, листая документы.

— Рано или поздно мы наверняка найдем что-то об этом. Его обнаружил сокамерник, Игорь Дасаев, который потом рассказал, что в тот день и вечер Жирков жаловался на боли. Дасаев позвал на помощь, м-м… Здесь множество всего: свидетели говорят, что Жирков кричал «Меня подожгли», «Я горю». Вскоре после этого была констатирована смерть. Никакого вскрытия — nо post-mortem. Конец.

Нильс сменил неудобную позу и отхлебнул кофе.

— А тут что? — спросила Ханна, указывая на страницу, на которой текст был набран такими крошечными буквами, что они почти сливались в одно целое. — Это по-английски?

Нильс кивнул.

— Почти невозможно разобрать. Газетная статья из «Москоу Таймс», от 23 октября 2003 года. Слушайте: The 23 of October 2002 is remembered for the attack…[55]

— Нильс запнулся.

— В чем дело?

— Я лучше буду переводить.

— Я понимаю английский.

— Я немного стесняюсь. Перед таким-то астрофизиком.

Ханна пыталась протестовать, но Нильс не обратил на это внимания, переводя с листа: