Последний рай. Черные острова

Миссии и миссионеры— это важнейшая и, уж во всяком случае, одна из первых глав современной истории Меланезии. И не только Меланезии. Всюду, где жили или живут народы, стоящие на низкой ступени развития, миссионер, как правило, приходил раньше солдата, полицейского или торговца. Поскольку же именно эти первобытные этнические группы и именно те страны, где они обитают, интересуют меня больше всего, то с миссионерами во время моих этнографических экспедиций мне приходится сталкиваться постоянно. Несколько раз я останавливался в миссиях. С некоторыми миссионерами из секты моравских братьев[56] я подружился и нередко с их помощью осуществлял свои цели.

Все это, конечно, не значит, что у меня нет серьезных оговорок в отношении деятельности некоторых миссионеров или целей их миссий.

Епископ Кроуфорд предоставил мне самому возможность выбрать из католических миссий ту, которая могла бы оказаться для меня наиболее интересной. Посоветовавшись с Гордоном, я выбрал две миссии на Гуадалканале. Одна из них, в Висале, является крупнейшим центром католической деятельности на всем архипелаге. Другая, в Арулиго (резиденция Общества св. Павла), имеет первую католическую среднюю школу в епархии.

В Висале меня по поручению епископа из Хониары сопровождал молодой голландский миссионер Ван ден Берг, который служит на острове Нью-Джорджия. Сейчас он готовился — после пяти лет, прожитых на Соломоновых островах, — к своему первому отпуску, и здесь, в Хониаре, ждал самолет, который должен был доставить его на Новые Гебриды, оттуда в Нумеа и далее — в Европу.

Отец Ван ден Берг рассказал мне историю возникновения миссии на этих островах. В 1813 году на Соломонах сделал краткую остановку фанатичный ирландский католик капитан Питер Диллон. В то время на всем архипелаге не было ни одного белого человека. Диллон приложил все усилия, чтобы никому не известные и никому не принадлежащие острова попали в лоно его церкви. В 1829 году он отправился в Рим, чтобы убедить Ватикан в необходимости открыть миссию в Меланезии.

Прошло, однако, немало лет, прежде чем была создана епархия в Меланезии. Настоятелем ее назначили епископа Эпаллеле, занимавшегося до этого миссионерской деятельностью на Новой Зеландии.

Двенадцать миссионеров, в основном французов, покинули в 1845 году Лондон. В Сиднее они зафрахтовали шхуну «Марион Уотсон» и спустя десять месяцев после отъезда из Лондона прибыли наконец на Соломоновы острова. «Марион Уотсон» бросила якорь в заливе Тысячи Кораблей, у острова Санта-Исабель.

Навстречу незнакомому кораблю выплыли шестьдесят каноэ островитян. Из одного каноэ на борт шхуны с миссионерами перешел старик, вооруженный длинным копьем, и передал белым гостям корзину с фруктами. Миссионеры в ответ подарили меланезийцам топор (кила-кила). Старейшина принял подарок, отнес его в свое каноэ и на суше передал вождю племени.

Между островитянами и экипажем шхуны прямо в море начался оживленный товарообмен. Жители Санта-Исабели обменивали своих поросят, сахарный тростник и главным образом ямс на ножи и различные побрякушки.

После того как вождь племени принял подарок епископа, миссионеры решили, что этот церемониальный дар открыл им путь на остров. Они уселись в небольшую шлюпку, оттолкнулись от борта «Марион Уотсон» и через несколько минут высадились на берегу.

Их встретили громкими криками: «Мате, мате!» Миссионеры, к сожалению, не знали языка местных жителей, но быстро сообразили, что эти слова означали: «Смерть!» И вот один из воинов поднял дубину и ударил епископа по голове. Вторым ударом он раскроил ему череп. Два других священнослужителя успели унести тело первого, но далеко не последнего католического мученика. Островитяне попытались перевернуть шлюпку, но это им не удалось.

Встретив столь недружелюбный прием, миссионеры отказались от мысли основать миссию на Санта-Исабели и отправились на соседний остров Сан-Кристобаль. Здесь, на берегу залива Макира, они основали первую католическую миссию на Соломоновых островах. Судьба ее была столь же трагичной, как и первого епископа.

В течение трех лет три миссионера были убиты, один умер естественной смертью. Все остальные жестоко страдали от малярии. Имущество несчастной миссии таяло от беспрерывных краж. Единственная корова, которую они привезли сюда из Австралии, потерялась. Положение еще больше ухудшилось, когда один из моряков, членов экипажа «Марион Уотсон», попытался изнасиловать аборигенку. Муж ее в отместку избил… священника.