Последний раунд

- Батька рассказывал, что на Заячьем хвосте в гражданскую войну жили партизаны, - закончила рассказ Валентина. - Они полк белых разбили в этих местах.

- А теперь мы туда пленного полковника приведем, - сказал Санька. - Оттуда не убежит.

- А может, он вовсе и не полковник, а взаправдашний генерал, - сказал Михась. - Вишь, какие у него погоны витые и кресты на груди.

- Фи, кресты. Да еще черные. - Валентина скривила презрительно губы. - Ни за что бы не надела такие.

- Это их боевые ордена, - пояснил Вовка. - Видно, наших много побил, раз столько наград имеет.

- Дал бы я ему еще один крест, только березовый, - пробурчал Санька, по-прежнему не одобрявший пленение фашиста. - Намучаемся мы с ним еще.

- Ха! Сказанул! - ответил Михась. - Вишь, какой он смирный. Хотя и генерал, а тоже понимает, что жизнь на волоске висит. Мы его в штаб Красной Армии приведем, нам за него награду выдадут и в «Пионерской правде» карточки наши пропечатают, напишут: «Пионеры взяли в плен главного фашистского генерала». Вот как будет!

Фашист не сопротивлялся, покорно выполнял волю своих победителей. И Вовку это настораживало. Глаза у него маленькие, хитрые, как у лисы. По всему видать, много знает, такой мигом может обдурить. Прав Санька, нечего с ним валандаться. Однако и Михась дело говорит. Вот папка обрадуется, когда узнает, что его сын генерала взял в плен! А ребята из школы? Все эти мысли пронеслись в Вовкиной голове в какое-то мгновение, пока он наблюдал за пленным.

- Санек, если убьем его, то кто нам поверит, что мы генерала в плен брали? Чем докажем? - сказал Вовка.

Довод был убедительный, и Санька лишь пожал плечами, как бы говоря: делай что знаешь, ты командир.

Вид у генерала был далеко не грозный, а скорее смешной: седой, в мундире, при орденах, со связанными руками, спутанными ногами. Шел он медленно, даже, казалось, нарочно медленно, часто спотыкался, падал. Виновато улыбаясь тонкими губами, он щурил глаза и приговаривал:

- Киндер, гут, гут! Очень карош!

Поднимался он, как Вовке казалось, нехотя, кряхтел, тяжело дышал, хотя не чувствовалось, что он устал. И Вовка грозно покрикивал на пленного:

- А ну вставай! Не придуривайся!

Когда подошли к перешейку, соединяющему Заячий хвост с землей, Тина сказала:

- Дальше поведем только фашиста, Стелку оставим тут, нечего ей там делать. Угодит в трясину, не вытащим.

Санька тоже решил остаться.

- Чего нам всем переться в болото? - сказал он.

- Струсил?

- Ни капельки. Просто противно смотреть, как этот генерал притворяется. Разрешите остаться, товарищ командир, корову покараулю?

- Ладно. - Вовка махнул рукой. - Оставайся. Только автомат отдай Михасю.

- Пожалуйста.

Михась с жадностью схватился за автомат и проворно защелкал затвором.

Узкая полоска перешейка густо поросла травой. Идти было трудно, вода хлюпала под ногами, иногда она доходила до щиколоток. Генерал шел медленно, ощупывая путь. Он уже не падал, а только опасливо косился по сторонам. Михась с завистью смотрел на его сапоги.

- Далеко ли еще? - спросил Вовка.

- Кусты видишь? Там и Заячий хвост будет.

Среди торчащей из болота осоки и камыша Вовка еле различил невысокие заросли кустов. «Здорово замаскирован», - подумал Вовка.

Полуостров был уже близко, но довести до него генерала оказалось не так легко. Фашист часто останавливался, долго выбирал место, куда поставить ногу, охал, жалобно кряхтел, что-то бормотал по-немецки. Только под дулами автоматов он покорно добрел до кустов. Почувствовав под ногами твердую сухую почву, немец заметно повеселел.

- Гул, гут, киндер!

И, улыбаясь, опустился на траву, вытянув ноги, всем своим видом показывая, что дальше идти не может.

- Что же, сиди тут, отдыхай, - сказал Вовка и повернулся к Михасю. - Будешь охранять генерала до захода солнца. Потом тебя сменим. Понял?

- Ха! Конечно, понял. - Михась был доволен, что именно ему первому поручили караулить фашиста. - Будьте уверены!

- Мы с Тинкой пойдем назад. Надо Стелку доить.

- Мне тоже жрать хочется, живот подвело.

- Принесем и тебе, не беспокойся. - Вовка понизил голос и кивнул в сторону пленного. - Будь осторожен. В случае чего сразу стреляй.

Михась понимающе кивнул.

В гарнизоне готовились к встрече генерала. Полковник Пауль Редлер получил телефонограмму из штаба дивизии, в которой сообщалось, что генерал-лейтенант Франц Иосиф фон Альгерштейн, инспектор генерального штаба сухопутных войск, направляющийся в Минск, проследует через вверенный полковнику район.

Полковник Редлер, не теряя напрасно времени, провел инспекторскую проверку, потом, собрав офицеров, предупредил подчиненных о приезде генерала.

К встрече генерала-инспектора деятельно готовились. Офицер службы безопасности длинноногий обер-лейтенант Штум и начальник гестапо лейтенант СС Пайдорер подняли на ноги своих подчиненных, прочистили город, бросили в тюрьмы сотни мирных граждан.