Последний ребенок

– Если б Джарвис не отвлекся на тебя, не вышел на улицу, Тиффани не удалось бы проскользнуть мимо дома. Он поймал бы ее и убил. И она лежала бы в той низине вместе со всеми остальными. Джарвис и Мичум продолжали бы убивать и, может быть, убили бы еще несколько человек. Или даже многих. Я знаю одно: остановил их ты, оказавшись на той улице тогда, когда оказался.

Джонни почувствовал взгляд Ханта у себя на макушке, но поднять голову не смог.

– Тебя не было бы там, если б с Алиссой ничего не случилось. – Детектив положил руку ему на плечо. – Может быть, это и есть причина. Может быть, Алисса умерла, чтобы другие дети жили.

– Джек верил, что Фримантла прислал Бог.

– Столько проблем, как у Джека, у подростка быть не должно.

– Еще он думал, что Бог наслал ворон, чтобы напугать его, а Фримантла прислал, чтобы Джек осознал, что натворил.

– Насчет этого я ничего сказать не могу – не знаю.

– Когда я молился последний раз, то попросил у Бога три вещи. Чтобы мама перестала принимать таблетки и чтобы наша семья собралась дома. Это сбылось.

– Ты назвал только две просьбы.

Джонни поднял голову, и лицо его окаменело.

– Я молился, чтобы Кен Холлоуэй умер. Чтобы умер медленной и ужасной смертью. – Он помолчал, его темные глаза сияли. – Чтобы умер в страхе.

Хант открыл было рот, но Джонни заговорил раньше. Он рассказал, как погас свет в глазах Кена Холлоуэя. Как поднялись вороньи тени, как мелькнуло что-то темное.

– Это мое желание исполнил Ливай Фримантл. Думаю, для того Бог и прислал его.

* * *

После встречи с адвокатом сына Хант приехал к тюрьме, грубому, тяжелому и ничуть не привлекательному строению, занимавшему целый городской квартал неподалеку от здания суда. Где-то там находился сейчас Аллен. Держался он хорошо; сначала, когда впервые рассказывал обо всем отцу, были слезы – раскаяния, сожаления и стыда; потом, когда они вместе отправились в полицейский участок, нашлись смелость и твердость. В последний раз Хант видел сына перед тем, как их разделила тяжелая стальная дверь. Он выключил мотор и направился к главному входу. Сдал оружие, и его пропустили. Хант знал тюремных охранников, и они знали его. Кто-то похлопал детектива по спине, кто-то сочувственно кивнул, а кто-то – по крайней мере один – наградил холодным, неприязненным взглядом.

– Мне нужно его увидеть.

– Вы же знаете, что это запрещено, – сказал дежурный – крупный, обходительный мужчина.

Хант знал.

– А передать ему кое-что можете?

– Конечно.

– Скажете ему, что я здесь?

Дежурный откинулся на спинку стула.

– Я позабочусь, чтобы он услышал это.

– Скажите ему сейчас. Что я не был здесь, а сейчас здесь. Скажите.

– Это так важно?

– Разница есть. Я подожду.

* * *

Выйдя из тюрьмы, Хант присел на лавочку в двух кварталах от нее. Над ним расстилалось высокое, беззвездное небо. Дом – раковина. Через несколько минут зазвонил телефон.

– Не разбудил? – спросил Трентон Мур. – Впрочем, это вряд ли. – Он помолчал. – Слышал о твоем сыне. Сочувствую.

– Спасибо, док. Ты мне не просто так позвонил?

– Вообще-то нет. – Он откашлялся, но называть причину звонка почему-то не спешил. – Э… У тебя есть минутка?

* * *

Рабочее помещение судмедэкспертизы находилось в подвале больницы. Бывать там Хант не любил, тем более в темное время суток. Длинный коридор едва освещался, бетонный пол выглядел так, словно потеет. Детектив миновал смотровую комнату, холодильник, тихие комнаты с тихими мертвецами. Доктор Мур был в своем кабинете и, когда Хант постучал, что-то диктовал. Дверь открылась, и он поднял голову. Глаза его блестели от волнения.

– Входи, входи. – Доктор отложил диктофон и потянулся за кофейником на столике у себя за спиной. – Кофе?

– Да. Черный. Спасибо.

Налив кофе в невысокие пенополистероловые стаканчики, хозяин кабинета протянул один гостю.

– Прежде всего вот это. – Он достал из ящика пластиковый пакет для вещественных улик и бросил на стол. Судя по блеску и глухому звуку, с которым упал пакет, в нем лежало что-то тяжелое и металлическое.

Хант поднял его, запечатанный, с проставленной датой и подписанный медэкспертом, положил на ладонь и пересчитал патроны – шесть штук, пули с выемкой.

– Позволь угадать… тридцать второй калибр, экспансивные?

– Из правого кармана мистера Фримантла. Не считая одежды, в день смерти у него было при себе только вот это.

– Что ж, на один вопрос ответ есть.

– Что за вопрос?

– Почему один бывший коп все еще жив и, что важнее, почему его тринадцатилетнему сыну не предъявлено обвинение в убийстве. – Хант опустил пакет с патронами в карман. – Спасибо.

– Не за что. – Некоторое время они молча пили кофе. Потом Мур подкатил в своем офисном кресле к столу. Маленький, плотный, полный энергии, он, казалось, не мог усидеть на месте. – В моем деле загадок встречается немного. Вопросы без ответов? Да, постоянно. Но только не загадок. Увы, человеческое тело – инструмент предсказуемый. Следуй за повреждениями, и они приведут тебя к выводам, определению причины и следствия. – Его глаза снова вспыхнули неуемной энергией. – Ты хотя бы представляешь, сколько вскрытий я провел?