Последний романтик

Реакция мистера Конвея на поведение старшего сына была и чрезмерной, и глубоко личной. Как будто с самого начала он принял решение не хвалить ребенка ни за что, и это решение доходило до откровенного абсурда. Когда в связи с успехами группы, исполнявшие индейские танцы, фотографии Юстаса начали печатать в газетах, его отец нарочно отказывался читать эти статьи. («По мне так это полный бред, – говорил он, – но вы не хотите меня слушать».) Когда Юстасу вручили награду Смитсоновского института за молодежные достижения, отец не пришел на церемонию.

Однажды в Рождество Юстас-младший потратил все карманные деньги и купил отцу орешков и пачку жевательной резинки. Он знал, как отец любит орешки и жвачку. В утро Рождества Юстас, нервничая, вручил подарок отцу. Тот принял его, сказал спасибо, но так и не открыл.

Вдобавок ко всему, Юстас плохо учился. Если в детском саду он еще делал успехи (в его рекомендации написано, что он хорошо прыгал, сам себе завязывал шнурки, ладил с другими детьми, с готовностью выполнял поручения и знал свой номер телефона), то ко второму классу скатился до одних троек, учился очень средне и, по словам одного из преподавателей, «нуждался в помощи родителей при выполнении домашних заданий».

«Юстас совсем не старается, – писала его учительница в третьем классе. – Он должен выучить наизусть таблицу умножения».

Какой ценный совет! Семилетнего Юстаса и так насильно держали за кухонным столом по четыре часа каждый вечер. Отец запирал дверь и закрывал ставни, таким способом изолируя себя и мальчика от остальных членов семьи, и в мертвой тишине орал на ребенка, который тем временем делал задание по математике. Помощь родителей? Юстас и без того при мысли о школе сжимался, как пружина; он до смерти боялся домашних заданий и в панике ждал кошмарного ежевечернего ритуала, представлявшего собой замкнутый круг бесплодных стараний, неудач и наказаний. О таком виде издевательств над детьми не пишут в газетах. Отец Юстаса не прижигал его тело сигаретами. Но не сомневайтесь: травма, нанесенная отцом Юстасу, была очень глубокой. Юстас был до такой степени несчастен, что его страх нашел физическое проявление. Все детство он страдал запорами – «слишком боялся даже ходить в туалет».

«Каждый вечер, – вспоминает Юстас, – неделями, месяцами, годами мой отец словно отрезал мне ноги. Потом обрубки, оставшиеся от ног. Потом руки. А в конце разрубал меня надвое».

В доме было еще трое детей: Уолтон, Марта и очаровательный малыш Джадсон. Все они описывают свое детство по-разному, что вполне логично, ведь с годами обстоятельства быстро меняются. Когда родились другие дети, им так и не пришлось испытать на себе тот груз, который их отец взвалил на Юстаса.

Самого младшего, Джадсона, почти не затронул наиболее драматичный период в жизни семьи; как свойственно младшим детям, он пребывал в счастливом неведении. Хоть он и называл отца «упрямым эгоистом», он никогда его не боялся. Джадсон был очаровательным малышом; отец любил его и ласково называл Жучком. К тому же, когда родился Джадсон, Юстас-старший уже забросил свою затею по воспитанию идеальных детей, передал их матери и – его собственные слова – «удалился в подвал», погрязнув в молчаливых раздумьях о своей тяжелой судьбе. Поэтому Джадсон и избежал основного удара.

Так и вышло, что детство Джадсона было похоже на летний лагерь, где никогда не кончались каникулы. У него был старший брат Юстас, который брал его с собой в лес, учил лазать по горам и показывал прочие крутые штуки, связанные с дикой природой. С самого рождения Джадсон стал для Юстаса чем-то вроде особого проекта: он стремился увести его из дома в лес, где было намного безопаснее. Пытался вывести Джадсона за пределы видимости Юстаса-старшего. Это было сознательно решение, и Юстас ясно помнит, когда его принял. Он понимал, что Уолтона с Мартой уже не спасти (отец уже успел «промыть им мозги», считал он), – но когда родился Джадсон, Юстас взглянул на него и решил: «Этот мальчик будет моим. Я спасу ему жизнь». В ответ Джадсон начал боготворить Юстаса, хотя сегодня он признает: «Я никогда не был выдающимся учеником, каким хотел видеть меня Юстас. Я был ленивым. Он все время говорил что-то вроде: «Пойдем свежевать оленя!» А мне хотелось остаться дома и поиграть с фигурками героев «Звездных войн». Но я готов сделать всё, лишь бы быть рядом с ним».