Последний рубеж

Это его немного смутило, поскольку в свежести своих носок уверен не был. Но, впрочем, сосредотачиваться на этом не стал: во-первых, сильно хотелось пить, во-вторых, пронзила мысль о мешке. Вернее, не о самом мешке, а о лежащем в нем спасительном слитке раймондия. Повернулся на бок и, подгоняемый инстинктом самосохранения, пошарил рукой по полу. Мешок лежал рядом. И винтовка тоже. Успокоившись, Влад заставил себя сесть. Вспомнив, что где-то в мешке лежит еще и фонарь, полез искать. На ощупь найти нужную вещь всегда трудно, а в нетрезвом состоянии тем более, но нашел. Вытащил и тут же врубил.

Свет так больно резанул по глазам, что Влад невольно зажмурился. Уменьшил мощность луча и только потом осторожно приподнял веки. Сквозь образовавшуюся щель увидел, что находится в небольшой – метра три на три – комнате. Хотя единственное окно и закрывали наглухо ставни, но по скосу потолка догадался, что расположена комнатушка на втором этаже.

Мебели было мало. Узкая жесткая кровать, на которой, собственно, Влад себя и обнаружил. Напротив нее массивный, сколоченный из плохо тесаных досок стол и такого же качества табурет, а по диагонали, в углу – огромный сундук. На сундуке что-то бесформенное – то ли груда белья, то ли шкуры. И это все.

Влад поводил фонарем вокруг – нет ли где чего попить? Но на столе ни кружки, ни кувшина не оказалось. Только продырявленная шляпа. Тут он вспомнил о фляге, опять полез в мешок. Фляга оказалась пустой. Ни капли. Недовольно крякнув, Влад принялся обуваться. Против физиологии не попрешь – хочешь не хочешь, а нужно спасать себя от обезвоживания.

Долго возился со шнуровкой. Кое-как справился, подхватил мешок и, не забыв про винтовку (все свое ношу с собой), встал. И тут же вскрикнул – долбанулся о потолочную балку. Потирая ушибленное место и проклиная сволочную деревяшку, пошел на выход.

Дверь оказалась не запертой. Противно взвизгнули несмазанные петли, и Влад очутился в длинном коридоре, по сторонам которого разглядел еще несколько дверей. Крадучись, чуть ли не на цыпочках, прошел мимо всех и добрел до лестницы. Стараясь не шуметь (что получалось плохо – ступени совсем рассохлись и стонали при каждом шаге), стал спускаться.

Влад шел медленно. Пройдя несколько ступеней, застывал, вслушивался в тишину, царившую в доме, и делал еще несколько шагов. Спустился на первый этаж за пять приемов. В холле на предмет чего попить рыскать не стал – боялся неосторожным громом-стуком потревожить сон хозяев. Освободил входную дверь от крепкого (брусок в ладонь) засова, налег на массивную створку плечом и вывалился наружу. Как птенец из скорлупы.

Экономя заряд аккумулятора, фонарь тут же отрубил – ночь стояла ясная. Набежавшие в час заката тучи уже рассеялись, и на чистейшем небосклоне сияли обе луны. Рроя – полным диском. Эррха – надкусанным.

Ополовиненная луна своим видом тут же напомнила о Старой Вещи. Влад смачно выругался и стал лихорадочно – не хватало по пьяному делу посеять то, что люди хранили веками! – ощупывать многочисленные карманы комбинезона. К счастью нашел. Глиняная пластина лежала в левом нагрудном и за это время никак не изменилась. Все та же картосхема лабиринта, вернее – часть картосхемы.

Успокоившись, землянин перекрестился, поцеловал большой палец в то место, где был когда-то ноготь, и еще раз рассмотрел артефакт.

Как известно, лабиринты бывают трех видов. Во-первых, греческий лабиринт. Спираль. Заблудиться в таком лабиринте невозможно. Один вход, он же – выход. Дошел до середины, сразился с Минотавром и домой. Если победил. Если нет, то – нет.

Во-вторых, лабиринт-сетка. В таком лабиринте каждая дорожка может пересечься с каждой. Нет центра, нет края, нет границ, нет выхода. Такая штука одновременно – и не достроена и безгранична. Как гиперсеть, где каждая ссылка таит в себе целый космос подобных ссылок. Буквально – выхода нет. Есть его поиск. Процесс.

И наконец, подобный тому, что изображен на этой древней пластинке, – маньеристический лабиринт. Он напоминает дерево: корни, ствол, ветки. Все как полагается, куча коридоров и множество тупиков. Нужное место без плана найти безумно тяжело. Пробираться методом проб и ошибок глупо.

«И зачем мне все это?» – подумал Влад, вертя обломок в руке.

Ответа внутри себя не нашел, спрятал Старую Вещь в карман и пошел к колодцу. Пока шел, приговаривал:

– Чем чаще воду берут из колодца, тем она чище.

Будто оправдывался перед кем-то.

Колодец оказался таким глубоким, что Влад поднимал ведро, наматывая цепь на барабан, целую вечность. Несколько раз порывался бросить, но жажда вынуждала крутить и крутить рукоять. Чуть кровавые мозоли не натер. Зато вода колодезная оказалась чудо как хороша. Только жутко холодная – после каждого глотка казалось, что по зубам молотком вмазали. Но пил.

Пил, пил и пил.

И все равно не напился. Отходя от колодца к дому, Влад несколько раз останавливался и припадал к фляге, которую предусмотрительно наполнил. Только уже на крыльце почувствовал себя человеком.