Последний рубеж

– Ну да, прыгали, – принцесса одела на лицо маску наивности, – но то было совсем другое. К тому же я сама еще ни разу не прыгала с канатом. Поэтому в конверте для тебя лежит еще один сертификат, поройся, дорогой.

– Что-о? – меня как будто пронзило током. – Еще один подарок?!

– Да, милый, еще один, – она продолжала наивно улыбаться. – И он точно будет по душе.

Я с опаской достал вторую красивую открытку, сложенную втрое. На ней были фотографии ночного города, рок-площадок и казино. Тур в Лас-Вегас на всемирно известный фестиваль электронной музыки. Я вздохнул с облегчением. На этот раз пронесло, и я расцвел в счастливой улыбке. Принцесса тоже улыбнулась.

– Ну что ж, – я взял ее за руку, – за этот фестиваль я готов стерпеть твою дурацкую идею с Биг Джампингом. Но только один раз и больше никаких прыжков. Пообещай мне.

– Пообещаю… – она сделала паузу и прошептала: – После того как прыгнешь…

И ведь я прыгнул, себя преодолев, хотя страх я начал испытывать уже на парковке возле дамбы. А когда увидел ее размеры, то каждый шаг к ней на пути стал настоящей пыткой, а на самой плотине стояло огромное количество зевак и длинная очередь из желающих почувствовать себя Джеймс Бондом.

Наш сертификат позволил нам не стоять в очереди. Мы подошли к центру плотины, к вышке, и принцесса дала мне время. Я долго наблюдал за другими – опытными прыгунами. Как они делают толчок, как держат спину, как сохраняют равновесие, как правильно меняют в полёте положение тела. Казалось, им это дается очень легко и просто. И главное – совсем не страшно.

Прошел час. Ровно час, в течение которого принцесса просто тихо стояла рядом, не проронив ни слова. Она меня ждала. Начни она меня хоть понемногу уговаривать, я точно бы замкнулся и сдал назад. Но я, наконец, мотнул головой – готов. Принцесса радостно соскочила с места и счастливая потащила меня за руку к инструкторам.

Следующие пятнадцать минут ушли на обвязку. Я стоял как во сне и не замечал, как человек с железными нервами и мышцами проверял на мне все тросы и крепления. Наконец я слышу: «Ты готов?» В его глазах читалось понимание, и он не торопил, он тоже ждал. Затем в ответ на мой немой кивок: «Тогда пошли!»

Десять метров по дамбе, десять ступенек по лестнице вверх, и вот он… эшафот. Я оглянулся, принцесса рядом.

«Ты первый раз?» – это был голос старшего по вышке. Молча кивнул.

Страшно. Голоса нет, во рту всё пересохло, и ноги ослабели, и руки онемели. С трудом поднял глаза, и что увидел?!

Три десятка зрителей в возбуждённом состоянии наставили на меня свои гаджеты.

Одна из женщин глядя вниз кричит: «Oh, Scheisse!»[3]. И с этим «шайзе» мне понятно – назад дороги больше нет. Бесславно струсить и тихонечко уйти – уже не выйдет. Жить с этим дальше будет очень трудно.

Я поворачиваюсь и слышу голос своей принцессы: «Милый, хочешь, я прыгну первой?» Молчу, не отвечаю, я полностью в себе.

Что говорил инструктор? Руки к груди – это когда? А точно – на возврате? Что там еще? Уже забыл. Всё как в тумане, всё как на автомате.

Вот я уже стою на самом краю платформы.

«Вниз не смотреть!» – я помню, помню.

Тогда я поднимаю глаза. Передо мной покрытые лесами склоны и северный берег Лаго-Маджоре. Через завесу в голове я слышу, как старший пристегивает мои ноги к толстому резиновому канату. И тут я вижу электронный циферблат. Он где-то в моих мыслях, в моём воображении. На нём две цифры:

Ноль и Семь.

Зевака по-английски говорит: «Наверное, вся жизнь перед глазами!»

Ноль – Шесть.

Подхожу к краю. Слышу уже по-русски: «Ну! Прыгай, падла, не тяни!»

Ноль – Пять.

В моих ушах главный по вышке: «Смотреть перед собой. Руки в стороны. Немного валишься вперед, сгибаешь ноги, приседаешь, и дальше толчок вверх!»

Ноль – Четыре.

В этот момент я очутился в детстве. Стою на вышке, смотрю на воду. Мой первый прыжок с десяти метров.

Ноль – Три.

Я пролечу мимо воды в бассейне и упаду на бетонный бордюр.

Ноль – Два.

Мой тренер Алесан Иваныч в самом низу командует руками «Прыгай, давай!».

Ноль – Один.

Прыжок…

Я слышу собственное бля-я-я-я-я-ядь! Слово отражается от вогнутой плотины и эхом улетает вверх. А вместе с ним летит – рябит плотина. Ее бетонные ребра мелькают, словно в окне безумно-скоростного лифта. Воздух заполняет мои легкие до боли, и я никак не могу выдохнуть его назад. Танковым снарядом несусь я к руслу, к самому дну реки.

Рывок? Где же рывок каната? Где толчок? Со страхом жду, но его нет.

Ноль – Ноль.

Рывка всё нет, я продолжаю падать. Пипец, это конец!

И тут толчок, еще толчок. Я просыпаюсь.

Шасси мягко коснулось полосы аэродрома, движки сработали на реверс, и жуткий гул моторов вернул меня на кресло в самолёте.

Мы приземлились.

Всё в порядке.

– Ник, – высокий крепкий мужчина с широкой белой улыбкой и с крепким рукопожатием встретил меня в зале ожидания аэропорта.