Последний рывок

Нужно собрать совет из самых верных людей! Мудрый кушбеги[18] Мирза Насрулла докладывал, что он предоставил тайное убежище нескольким турецким и германским офицерам, которые бежали из русского плена и принимали участие в прошлогоднем восстании. А ещё есть англичане…

Эмир впервые за вечер улыбнулся, припоминая слова, сказанные ему когда-то ныне покойным отцом: «Когда на охоту вышел тигр, то газель обречена. Но если рядом затаился леопард, то она может и спастись». Возможно, британский лев сможет защитить от русского медведя или хотя бы укротить его свирепый нрав. Но об этом можно подумать и завтра…

Алим-хан взял со стола яблоко, метнул его в бассейн и с интересом прислушался к раздавшемуся женскому визгу. Крепкий мужчина, которому ещё не исполнилось и сорока лет, с юности был искушен в любовных утехах, а съеденный за ужином думгоза-кебаб из говяжьих хвостов, приготовленный умелыми руками дворцового бакоула[19]

, заставлял кровь энергичнее бежать по жилам, обещая полный успех в амурных делах…

Утром Алим-хан проснулся в великолепном настроении. Покинувшая с рассветом опочивальню наложница за ночь сумела не одиножды приятно удивить своего повелителя и разбудить в нем воспоминания о пребывании в Санкт-Петербурге. Определённый своим отцом в Николаевский кадетский корпус, он создал себе репутацию любвеобильного восточного принца, умеющего достойно вознаградить женщину «за большую и чистую любовь», и в его спальне побывали многие девицы и дамы из высшего света, а также и полусвета… А помнится, была актриса с французским именем… Как она танцевала канкан только в чулках и шляпке под аккомпанемент граммофона!.. А уж потом!..

У эмира появилась озорная мысль о новом посещении гарема, но усилием воли он её отогнал, точнее — отложил на вечер. Завтрак традиционно начался с горячего ширчоя, в пиалу с которым была покрошена свежеиспеченная лепешка. А далее можно было перейти к откидному хорезмскому плову. И как только блюдо с парящим рисом украсило стол, в зал с поклоном вошли верховный кушбеги Мирза Насрулла и генерал-майор Мирбадалев, которым было послано приглашение на завтрак.

Во время еды разговор шёл о предстоящем празднике «дегача-пази». Наиболее искусные повара должны были съехаться со всех краев эмирата и показать свое мастерство по приготовлению плова. На празднике традиционно всегда присутствовал сам повелитель Бухары, а победитель получал великолепный халат из кладовых эмира. Омыв руки после трапезы, Алим-Хан с гостями перешел в небольшую уютную комнату, где они и разместились в удобных креслах, стоявших вокруг столика со сладостями и пустыми до времени чашами. В углу находился один из подарков от русских — стеклянный шкафчик, в котором расположенный в верхнем отделении лед медленно таял, а сбегающая вниз по трубкам вода охлаждала содержимое нескольких серебряных кувшинов.

— Я прошу вас, уважаемый Мир-Хайдар, взять на себя труд и наполнить наши пиалы шербетом, изготовленным по особому рецепту бывшего садовника моего покойного отца из вяленого винограда сорта Ягудды.

Все трое обменялись понимающими улыбками, ибо речь шла о ликерном вине, которое отличалось прекрасным букетом малины и продажей которого, как и иными сортами, занимались торговцы иудейского вероисповедания.

Эмир, показывая пример, поднял свою чашу и процитировал слова Вазеха:

Два верных спутника — вино и слово.Без одного не мыслю я другого.А без обоих мир уныл и пуст,

Без них мертво существованье наше.

— А теперь пришёл черед мудрым словам, — сказал, отпив из чаши, Алим-хан. — Мы внимательно слушаем вас, кушбеги Насрулла.

— Повелитель, как я имел честь докладывать вам, Бухара может потерять свою самостоятельность и раствориться в просторах Российской империи. Но у нас с генералом Мир-Хайдаром есть план, как можно противостоять этому. Правда, для этого потребуются немалые денежные суммы, дабы мы смогли всемерно усилить армию эмирата, чтобы она в нужный момент могла стать соломинкой, которая переломит спину верблюда, и склонить чашу весов в нужную сторону.

— Повелитель, если помните, княжество Черногория в тысяча девятьсот четвёртом году стало единственным государством, которое выступило в союзе с Россией и устами Николы Первого объявило войну Японии, — в разговор вступил генерал-майор Мирбадалев. — Пусть это участие и было весьма условным, но мы можем использовать этот случай как прецедент. Необходимо распространить слух о том, что эмир Бухары желает поддержать своего венценосного брата великого князя Михаила и направить своих солдат против Германии. Это даст нам законный повод сосредоточиться на обучении и оснащении нашей армии современным оружием, поставку которого нам могут осуществить англичане. Но более конкретный план мы сможем представить вашему высочеству, после переговоров с эмиссаром Британского правительства капитаном Бейли, который инкогнито прибыл в Бухару и надеется на аудиенцию.