Последний самурай

Конопатый матрос без особого энтузиазма оторвал чемодан от палубы, и Иларион в третий раз услышал фразу, которую произносили все, кто без предварительной психологической подготовки брал чемодан в руки В сопровождении старшины и конопатого матроса с чемоданом он под взглядами немногочисленного экипажа сторожевика проследовал в капитанскую каюту. По дороге он размышлял над тем, что скажет Кривоносову. Пожалуй, капитан-лейтенанта будет не так уж трудно убедить действовать заодно с Иларионом, но как насчет чемодана? Брякнуть эту штуковину на стол, поднять крышку и сказать! "Понимаешь, вот это должны были взорвать в вестибюле гостиницы "Россия"?". Пожалуй, от такого сообщения у неподготовленного человека может поехать крыша...

Неожиданно по всему телу Забродова прошла колючая волна озноба. На него словно плеснули ледяной водой, и он едва не остановился посреди коридора, во всех подробностях представив себе ситуацию, избежать которой удалось, в общем-то, только благодаря счастливой случайности. Если бы Сорокин не вывел его на Мельника, судьба господина Набуки стала бы представлять чисто академический интерес, его смерть потускнела бы и затерялась на фоне немыслимого количества жертв задуманной им акции.

Акции... Пользуясь тем, что никто не видит его лица, Иларион скорчил презрительную гримасу. "Мы умные люди, - подумал он. - Культурные, грамотные. Мы придумали массу слов, при помощи которых можно грамотно описать самые отвратительные, страшные и извращенные вещи и поступки. Не дерьмо, а фекалии. Не массовая резня, а акция. Не колониальная война, а контртеррористическая операция. Не карательный отряд, а подразделение специального назначения. Не удачливый мошенник, а крупный бизнесмен или, пуще того, олигарх. Не наемный убийца, а агент по особым поручениям... И так далее, до бесконечности. Хорошенькая дикторша по телевизору так и сыплет учеными терминами, и даже бровью при этом не ведет. А ведь перескажи ей то же самое простыми словами, так ее же, беднягу, наизнанку вывернет прямо перед камерой..."

Каюта, в которой обитал командир сторожевого катера Кривоносов, оказалась узким железным ящиком, в котором только и помещалась что откидная койка, стол под иллюминатором, книжная попка да привинченный к полу вращающийся табурет. На столе поверх каких-то бумаг и морских карт валялся обложкой кверху детектив Агаты Кристи, с которым соседствовала пустая пепельница, издававшая резкий запах никотинового перегара.

Кривоносов сидел на койке, нетерпеливо барабаня пальцами по краю стола Вид у него был хмурый и в то же время заинтригованный. Старшина, не утруждая себя уставными телодвижениями, буркнул: "Привел", а конопатый Краюхин, пыхтя, поставил у двери чемодан и удалился, тряся онемевшей кистью. Кривоносов посмотрел на Илариона, на чемодан, а потом на стоявшего в дверях старшину.

- Свободен, - сказал он. - Дверь хорошенько закрой. И скажи там, чтобы ко мне со всякой ерундой не бегали. Ну, - продолжал он, повернувшись к Илариону, - докладывай. И не надо скалить зубы, радоваться нечему. Менты на берегу рвут и мечут, начальству моему все телефоны оборвали, но добились, чтобы я за тобой пошел.. Говорят, что никакой ты не журналист, а вообще неизвестно кто.

- Это точно, - со вздохом признался Иларион, - не журналист...

- А удостоверение? Ты же мне удостоверение показывал, интервью брал.., снимки, мать твою, делал!

- Удостоверение липовое, - сказал Иларион, - интервью мне было нужно для дела, а снимкам грош цена, потому что в твоем корыте только одна военная тайна - год постройки. Даже не год, а, пожалуй, век...

- Так, - неожиданно спокойно сказал Кривоносов. - Это надо понимать как признание в военном шпионаже или как-нибудь еще?

- Дай закурить, - вместо ответа потребовал Иларион. - Мои размокли, а пойманных шпионов на допросе полагается угощать сигаретами и водой из графина. Ты что, кино про разведчиков не видел?

Кривоносов хмыкнул и бросил на стол пачку сигарет. Графин, на три четверти наполненный прозрачной жидкостью, он почему-то сначала переставил подальше от Забродова, а потом и вовсе убрал со стола. Иларион ухмыльнулся: на этом судне, как и на множестве других, навигационные приборы, аппаратура связи и масса иного оборудования в глаза не видели спирта, которым их, по идее, должны были регулярно протирать.

- Короче, - сказал Иларион, прикуривая от поднесенной Кривоносовым зажигалки, - прошу учесть, что шутки кончились. Протокола, слез, раскаяния и перечисления явок и фамилий не будет.

- А что будет? - с осторожным интересом спросил Кривоносов. - Ты, вообще, кто такой?

- Частное лицо, - ответил Иларион. - Обыкновенный военный пенсионер, которому требуется твоя помощь.

- Слушай, ты, лицо, - начиная закипать, сказал капитан-лейтенант. Если мы с тобой вместе пили, это не значит...

- Не значит, - быстро согласился Иларион - Дело не в том, кто с кем пил, а в том, кто зачем сюда приехал. И откуда. И по какой причине. И по чьей просьбе.

- Ну и зачем, к примеру, ты сюда приехал?