Последний шанс

Светланка впервые целовала Ивана, гладила его плечи, грудь, лицо. Она молчала. Но человек радовался тому, что хоть вот так оттаяла баба. Дошло тепло и до ее сердца.

— Светка моя! Родная ромашка! — гладил человек плечи, руки женщины. В эту ночь Иван поверил, что любит жену как раньше, когда встретил у костра. Ведь вот так же светились звезды в глазах, и вся она казалась облачной, неземною.

— Девочка моя ненаглядная! — целует руки.

— А почему ты дома не говоришь мне этих слов?

— Они всегда живут в моем сердце песней.

— Тогда поехали скорее отсюда. Я устала от этой дикости и пещеры. Я не могу больше быть здесь! Я задыхаюсь от брезгливости! От потных людей, от уборной во дворе, где через щели виден двор и я сама как на ладони, на виду у всех. Где воду пьют из бочек, а умываются над вонючим ведром. Где кот пьет молоко прямо из доенки. Прости, но мне не по силам оставаться дольше. Увези!

Иван, ни с кем не простившись, повез Светку в город, поняв, что она осталась чужой и уже никогда не станет своею…

— Нет, так больше нельзя! — говорит человек сам себе. Он понял, что и его постигла участь многих мужчин. Его, как и прочих, подкупила в Светке недоступность и неподатливость. Другие бабы легко и быстро отдавались ему. Не думая, что скажет о них Иван. Светланка была иною. Она не висла на шею, не брала человека штурмом, не спешила лечь с ним в постель и ничем не пыталась его привязать. Он сам завоевывал ее достаточно долго.

— Может, это и раззадорило, подкупило? — думал человек:

— Но если равнодушна ко мне, почему согласилась выйти замуж? Ведь столько неприятностей выдержала с родителями! А может, у нее кроме меня не было другого варианта замужества? Но тоже нет. Вокруг нее кружили многие, сам видел не раз. Была возможность уехать за рубеж и создать семью там. Но она предпочла меня. Значит, любила! Почему же я к ней отгорел? Устал! Она своей никчемностью убила во мне все. А ведь любил ее. Хотя, другие терпят и не жалуются. А приходится куда хреновее, чем мне. Дети держат? Но тоже не все их имеют. А разбегаться и не думают. Но почему Светка сама детей не хочет? Ведь баба, едри ее в корень! Может, родители не разрешают? Скорее всего! Но тогда зачем мне с нею жить? Оно, конечно, все заботы легли бы на мою шею. И все ж странно, о ребенке баба даже слышать не хочет. А значит, что-то за этим кроется. Видно, собирается уйти. Ну и ладно, переживать не стану, — размышляет Иван.

Шло время. Оно казалось безотрадно серым и бесконечным. В семье ничего не изменилось. Иван с утра уходил на работу. Жена ни разу не позвонила ему, как другим. Вечером он готовил ужин, а вскоре куда-нибудь уходил. Он чувствовал, что терпенье уже подводит. Ведь видел, как живут другие, и самому хотелось тепла и заботы, хоть каплю внимания и любви. Быть одиночкой при жене это не просто испытание, а мука, постоянная и больная. Как ни пытался человек отвлечься от своих мыслей, от проблем с женой, это у него не получалось.

И все же разрыв случился. Иван не готовился к нему. Все раздражение, скопившееся на бабу, прорвало, как чирей. Когда он отвез Светку к родителям, впервые за годы вздохнул свободно. Вроде и не допекала особо. Не брюзжала, никогда ничего не просила, не закатывала скандалы, когда возвращался домой уже к полуночи или под утро. Светка не спрашивала, где он был и не искала его. Она спала и не ждала Ивана. Было обидно, что о нем никто не беспокоится, не переживает.

Как-то раз вернулся домой уже утром, от женщины. Светланка не спала. Вышла из зала, глянула на Ивана и равнодушно сказала:

— Иди умойся.

Он глянул на себя в зеркало. На лице следы губной помады алели маковым цветом.

— Черт возьми! И я с ними через весь город ехал, — покраснел мужик. Светланка больше ни слова не сказала. Села за компьютер, повернувшись спиной к мужу. До самого вечера за ним просидела. Иван отсыпался после бурной ночи. Его не ругали, не будили, не закатывали сцен ревности. Жена просто отказалась делить с ним постель и постоянно спала на диване.

— Ну зато теперь оторвусь на полную катушку! — радовался, оставшись без жены.

Иван тщательно приводил себя в порядок. Мылся, брился, погладил рубашку и брюки, туфли довел до зеркального блеска. Он позвонил всем друзьям, объявил, что стал холостяком. Николай откровенно порадовался и поздравил:

— Теперь отдохни. Не спеши голову в новый хомут совать. Оглядись. Не торопись приводить домой! Выбирай и проверяй со всех сторон. Если б я на сегодняшний день остался бы свободным от своих, даю слово, до конца жизни не женился. Так все опаскудело и вымотало!

— Слушай, дружбан! Да ты счастливчик! Давай нынче намылимся к девкам! Во клево оторвемся! — предложил Димка.

— А твоя баба? — спросил Иван.

— Жена не стена, подвинется! — рассмеялся в ответ.

— Выпер? И даже сам отвез? Ну, ты круто обошелся! Все возился, терпел, а тут вдруг сделал вираж и спихнул к предкам на руки. Те, небось, рыдают от счастья. Вернулось сокровище! Поскорее забудь. Отоспись, отдохни хорошенько, почисти перышки и вперед на новые подвиги! — говорил Степа.