Последний шанс

– Нет-нет, Катенька, всё в порядке! А ты, я скажу, прекрасна в гневе, – он опять заулыбался, – так, значит, не звезды, конечно, не звезды, а кто? Мы сами? Или, может быть… Бог?

– Да, Петр Павлович, Вы же знаете, что я верующая… Да, без воли Божией и волос с головы не упадёт! Однако мы сами за себя в ответе…

– То есть, как это? Бог вершит судьбы, а отвечать нам?

– Да нет, Петр Павлович, не судьбы… Мы сами выбираем, только не то, что Вы имели в виду, не обстоятельства жизни, а то все выбрали бы себе лёгкую жизнь, и на этом преткнулись… Обстоятельства нам промыслительно устраивает Господь, я в этом не сомневаюсь, у меня хоть и мал жизненный опыт, но именно в этом он, мой опыт, меня уже убедил!

Петр Павлович опять посмотрел на Катю с восхищением.

– Так всё это сложно, Катя… Ну, вот, допустим, я выбираю, какую акцию купить, или с какой женщиной гулять, да, а Бог делает, чтобы эти акции вдруг упали, а женщина меня бросила? Но зачем? Разве плохо иметь деньги и любовь?

– Нет, конечно, не плохо… Просто всё это не должно поглощать с головой…

– Ага, то есть я ещё и благодарен должен быть, что меня разорили и бросили? Чтобы меня это всё не поглотило, да?

– Выходит, что так, Петр Павлович…

– Да иди ты вместе со своим… – Пётр Павлович весь помрачнел и смотрел теперь прямо перед собой, не мигая, – спасибо за чай, красавица, а теперь проваливай! Я, пожалуй, лучше один посижу, чем это слушать!

6.

Катя выгуливала свою собаку, которой, наконец, придумала имя – Азо́с, что по-гречески означает "невинная" – Катю давно волновала мысль о невинности животных, страдающих вследствие человеческого грехопадения, к которому они вовсе не причастны. А греческий язык был выбран в силу почтения к высотам византийского богословия, которые Катя последнее время усердно старалась постигать в поисках ответов на многие свои вопросы. Азос гуляла без поводка и не только не пыталась никуда убежать, но напротив, по-прежнему жалась к Катиным ногам, более всего на свете боясь снова остаться одной на улице. Как-то Катя привела её на собачью площадку, но та ужасно испугалась скопления собак, и пришлось поспешно увести её оттуда под недоуменные взгляды собаководов и угрожающее тявканье их здоровых породистых собак, словно по команде ополчившихся против своей безродной тощей соплеменницы. Уводя перепуганную Азос, Катя догадывалась, что во время её одиноких голодных скитаний на улице именно так ополчались против неё и бездомные собаки, не пуская к своим источникам пропитания – к задним ходам продуктовых магазинов и к помойкам – обрекая ни в чем не повинную Азос на голодную смерть, причём жалкий внешний вид её не только не пробуждал в соплеменниках жалости, но и, видимо, добавлял им самоуверенности и агрессии. "Неужели и эти жестокие твари, – думала Катя, – без вины гонящие и обрекающие на голодную смерть себе подобное существо, неужели они так же невинны в своих действиях, как и моя Азос?! Что же ими движет? Слепые инстинкты? Но где тогда эти жестокие инстинкты в моей Азос? Не видно и следа их! Или в других условиях и она стала бы такой же, как они? А человек стал бы? Человек может умом абстрагироваться, возвышаться над наличной действительностью, находить идеалы в религии, искусстве, истории… Может, если захочет! Если нет, то его вина, что допустил себе деградировать, – тут всё понятно!.. Но как же животные, не имеющие всего этого, избегнут мерзкой власти обстоятельств? Одни погибают, другие тут же радуются, как ни в чём не бывало! «Кому что рок назначит»! От грехопадения и поныне… Но, впрочем, таинственно направляется всё Промыслом Божьим – я же всё-таки нашла Азос!"

Звонок смартфона оторвал её от раздумий. Номер был незнакомый.

– Здравствуй, Катенька! – женский голос тоже показался незнакомый, и такое фамильярное обращение… Как же она не любит, когда добавляют этот суффикс к её имени!

– Кто это? – резко спросила Катя.

– Ой, извини, не представилась! Это Катерин-Петровна, ты меня должна помнить, подруга Пет-Палыча. Ты извини, что так звоню, тут такое дело… А номер-то твой я у Пет-Палыча в телефоне нашла…

– Что с ним? – Катя вдруг представила себе безвременную кончину несчастного старика, и ей стало тошно.

– Нет-нет, так-то вроде ничего, жив… И на здоровье особо не жалуется, почти… Не в этом дело. Скажу прямо. Знаю, что ты теперь его не обслуживаешь, но просто по дружбе, не сможешь с ним посидеть?

– Да нет, Вы поймите, у нас с ним некоторая ссора вышла… – возразила Катя, чувствуя тем не менее облегчение, что он не умер.

– Ой, да какая там ссора! Он со всеми регулярно ссорится! Характер такой, тяжёлый. Но он отходчивый. А тебя так и вовсе обожает, так и знай! Да и тут ведь вот какое дело… Некому с ним посидеть ночью, а в эту ночь ведь ураган обещают – всё смс-ки от МЧС слали, вида́ла ведь? – вот он, старый дурень, того урагана всё боится, понимаешь? А посидеть с ним некому – у меня семья, дети, я вообще никак! Соц.работники в неурочное время, сама понимаешь, не пойдут, да ещё и на всю ночь…