Последний шанс

Ей действительно все было понятно. Глаза ее застлало красным. Ее охватило непреодолимое желание схватить Лейна за горло.

– Мама!

– Что?

– У тебя лицо все красное. Вот смешно. Может, тебе выпить водички?

– Непременно выпью. Я пойду вниз.

Она встала, решив пройти по дому в темноте. Она была в таком расстройстве, что боялась уронить лампу, разлить керосин и устроить пожар.

– Так у тебя это будет?

– Ты тоже хочешь пить?

– Нет, я хочу сказать – ты купишь себе такой же красивый узенький лиф?

– Нет. Разумеется, нет. Но я расспрошу мистера Кэссиди обо всем, когда мы с ним увидимся. Можешь не сомневаться.

С грозой, бушевавшей в душе Рейчел, не могли сравниться даже мрачные грозовые тучи, которые на следующий день собрались на небе. Она занималась утренними делами, то бормоча, то повторяя мысленно все, что она выскажет Лейну Кэссиди прежде, чем выгонит его на все четыре стороны. Как он посмел показать ее сыну какую-то шлюху в «красивом узеньком лифе», который обнажает грудь?

После завтрака Рейчел, надеясь побыть немного наедине с собой, услала из дома Дельфи с Таем. Экономка должна была проводить мальчика к одному из его друзей. Дети поиграют, пока она будет делать покупки, а потом, чтобы доставить им удовольствие, она отведет их обоих в кафе отеля «Веллингтон» на ленч. Рейчел хотела, чтобы ни Дельфи, ни Тая не было дома, если появится Лейн. Потому что она намеревалась сделать ему такой выговор, который он не скоро забудет.

Она попыталась почитать газету, просмотрела заголовки и прочла несколько первых абзацев статьи, рассказывающей подробно об очередном ограблении поезда, учиненном этим негодяем Джентльменом-Грабителем. Будучи не в состоянии вдумываться в эти подробности, она отбросила газету. Потом принялась обрезать сухие листья с растений, стоящих у камина в гостиной, когда раздался стук в дверь.

Она сгребла листья в кучку и бросила их в горшок, стоящий у нее под рукой, выпрямилась и взглянула на себя в зеркало. Волосы она закрутила тугим пучком, на этот раз ни одна волосинка не выбивалась из прически. Несмотря на жару, ее кремовая блузка была застегнута до самого горла, рукава спущены, манжеты тоже застегнуты. Она разгладила у пояса сборки черной юбки.

Щеки ее горели так, словно она нарумянилась. Облизнув губы, молодая женщина направилась к двери. Приготовясь дать бой, она распахнула дверь и оказалась лицом к лицу с Лореттой и ее сестрой Мэри Маргарет. Они стояли бок о бок, в черном с ног до головы, похожие на двух огромных хищных птиц. Лоретта, обладающая весьма внушительным весом, казалась карлицей рядом со своей младшей сестрой. Рейчел нечасто употребляла слово «статуеподобная», описывая Мэри Маргарет. «Перезрелая» было куда точнее. Мэри Маргарет было тридцать два года, она считалась старой девой – явление редкостное в их краях, где преобладало мужское население. Мэри Маргарет не только обладала огромным весом, она так давно позволила Лоретте обращаться с собой деспотически, что теперь, казалось, вполне смирилась с этим положением вещей. Эта безответная рыжеватая блондинка проводила все дни, сочиняя музыку и стихи, с единственной целью – развлекать гостей Маккенна, этих зрителей поневоле.

– Вы намерены впустить нас в дом, Рейчел, или мы так и будем стоять здесь на солнцепеке?

И Лоретта, облаченная в черное с ног до головы, подчеркнуто хмуро посмотрела на кремовую блузку невестки, а потом шагнула к двери.

Рейчел отступила в сторонку и извинилась.

– Простите, матушка Маккенна, но я не ждала вас.

Лоретта прошествовала мимо, направляясь в гостиную, а следом в дом вошла Мэри Маргарет. Она с извиняющимся видом посмотрела на Рейчел, а потом мелкими шажками, совершенно несоответствующими ее размерам, последовала за сестрой.

– А кого вы ждали? – спросила Лоретта, когда Рейчел вошла в гостиную следом за ними. – Не этого ли парня – Кэссиди?

– Я…

– Не отрицайте, это не имеет смысла. Весь город говорит, что вы разговаривали с ним очень долго прямо посреди Главной улицы.

И кроме того, отпустили Тайсона одного с ним.

«Добрая слава лежит, а худая – бежит», – подумала Рейчел. Милли Карберри и прочим городским сплетницам потребовалось очень немного времени, чтобы довести рассказ о ее встрече с Лейном до обитателей ранчо Маккенна. И не будь она сама так зла на него, Рейчел сообщила бы Лоретте, что Лейн завтра ужинает у нее.

– Можете не беспокоиться. Я ни в коем случае не стала бы подвергать сына опасности. Вы обрадуетесь, когда я скажу вам, что никогда больше не увижусь с Лейном, – проговорила Рейчел, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе ее не прозвучало раздраженных ноток.

– А я все думала, сколько же вам понадобится времени, чтобы образумиться.

Рейчел очень захотелось сообщить свекрови, что дело не в отсутствии желания с ее стороны, а в тайном свидании Лейна с девкой из салуна. Вместо этого она, извинившись, ушла на кухню, где довольно долго ставила на поднос холодный чай и печенье. Она вернулась в гостиную, чувствуя себя гораздо более собранной.