Последний штрих к портрету

Часов около восьми убрали со стола и наступило время десерта и фруктов. В ближайшей к дому кондитерской были заказаны крошечные, удивительно вкусные пирожные, Глаша испекла бабушкин любимый торт «Прага», из мельхиоровых ваз на скатерть свисали хвостики черешни, аромат клубники плыл по комнате, чай исходил горячим духом бергамота, постепенно сходил на нет шум разговоров, ушла домой соседка Нина Петровна, захватив с собой большой кусок торта для внуков, прощалась в коридоре Мирра Ивановна, уже раскланялся и ушел Вадим Алексеевич, за столом сидел только Михаил, которого Глаша называла троюродным братом, но на самом деле был он Колокольцевым седьмой водой на киселе, поскольку троюродным братом Аглае Тихоновне приходился его отец.

С Михаилом Лондоном Катерина всегда общалась во время «больших» семейных посиделок, поскольку был он ее возраста, работал начальником Департамента по связям с общественностью в «Газпроме», обладал широким кругозором, знал много, рассказывал интересно. Впрочем, это качество – быть прекрасным собеседником – было присуще всем Колокольцевым и, видимо, передавалось с молоком матери.

– Тебя подвезти? – спросил Михаил у Екатерины. – Я же помню, что нам в одну сторону. А хочешь – к нам заедем, Маша будет рада. Давно не виделись. – Машей звали его жену. – Или ты еще посидеть хочешь?

– В гости уж точно не поеду, не то сейчас время, Миш. А насчет подвезти… Так-то было бы здорово, но, наверное, надо помочь со стола убрать и посуду вымыть. Сейчас Аглая Тихоновна освободится, и я спрошу.

– Да с посудой и уборкой Глашка прекрасно справится. А ты, если останешься, потом будешь полтора часа до дому добираться, да еще и на метро. А для метро сейчас, как ты совершенно справедливо заметила, не то время.

По-хорошему, на предложение нужно было соглашаться, потому что в метро на Катю действительно нападала невесть откуда взявшаяся паника. Если ей предстояло проехать более четырех остановок, то она начинала задыхаться и уже несколько раз вынуждена была выскакивать из вагона, а потом наверх, на воздух, чтобы унять бешено колотящееся сердце. Заканчивать путь приходилось пешком, а на улице снова зарядил дождь, шедший все утро. Да, если уехать с Михаилом на машине, то все будет гораздо проще. Но Аглая Тихоновна…

Впрочем, Катя знала, что именинница устала. Ее лицо казалось еще более осунувшимся, чем несколькими часами ранее, у носа пролегли глубокие складки, будто она не с близкими общалась, а разгрузила товарный вагон. Ну или у операционного стола простояла эти четыре часа. Хотя чему удивляться. Все утро Аглая Тихоновна провела на кухне, у плиты, а потом еще «спину держала», как привыкла называть поведение при чужих людях сама Катя. В ее возрасте, да с непривычки, да после карантина… Нет, решено, надо ехать с Мишей, оставив пожилую женщину отдыхать. Или все-таки отправить ее в постель, а самой помочь Глашке с посудой?

Принять окончательное решение Катя так и не успела. Зазвонил оставленный Глашей на столе телефон. Сама девушка была на кухне, откуда доносилось звяканье тарелок. Катя скосила глаза на последней модели айфон, который бабушка успела купить внучке уже за время карантина. Ой балует Аглая Тихоновна Глашку, ой балует.

«Аня», – было написано на экране.

На мгновение Катя «зависла», не зная, что делать. Пока она добежит с телефоном до кухни, телефон перестанет звонить. На самом деле, действительно интересно, почему Анна поступила сегодня так по-свински. Значит, надо ответить, и ничего неудобного в этом нет.

– Аня, привет, это я, Катя, – сказала она в трубку довольно холодно. Оправдания поступку коллеги она не видела, – Глаша на кухне, сейчас я отнесу ей телефон, подожди немного. Кстати, Аглая Тихоновна вас ждала, и, извини, за нотацию, но тебе не кажется, что так поступать некрасиво?

В трубке слышалось прерывистое Анино дыхание и какие-то странные звуки, всхлипы, что ли. Внезапно Катю осенило, что девушка плачет.

– Ань, ты чего, ревешь? – спросила она и приостановила свой бег в сторону кухни, потому что в коридоре по-прежнему прощалась с подругой Аглая Тихоновна, и расстраивать ее в день рождения любыми неприятностями, пусть даже и не имеющими к ней непосредственного отношения, Катя не собиралась. – Случилось что-нибудь?

– Катя, отнеси Глашке трубку. Мне нужно, чтобы она срочно ко мне приехала.

– Аня-я, – теперь Катя говорила совсем аккуратно, потому что ее молодая соседка по гримерке была явно не в себе, – как она к тебе приедет, если у ее бабушки сегодня день рождения, и еще даже не все гости ушли. Скажи мне, почему ты плачешь? Ты заболела? У тебя коронавирус? Температура? Или бабушке плохо? Скажи мне, и мы решим, что нужно делать.

– Сделать уже ничего нельзя, – голос в трубке захлебывался от рыданий. – Бабушке не плохо, она умерла. Точнее, ее убили.

Глава третья

1952 год, Магадан