Последний свидетель

Они вернулись к «Рэнджроверу», стоявшему с распахнутой передней дверцей, и Питер понял, что Хернс уловил запах спиртного у него изо рта, увидел валявшуюся на полу пустую бутылку из-под виски. Этот человек все видел, замечал, подмечал, собирал впечатления, обобщал их и хранил в каком-то грязном уголке сознания. Чтоб затем, вернувшись в участок или к себе, в аккуратный маленький домик где-нибудь на окраине Ипсвича, проанализировать их.

— Здравствуйте, я детектив сержант Хернс, полиция Ипсвича, — отбарабанил он и протянул потную ладошку над пустым пассажирским сиденьем туда, где находилась Грета, едва не задев при этом ее левую грудь.

Она пожала ему руку, просто выбора не было, а он не разжимал рукопожатия до тех пор, пока она не назвала свое имя и не объяснила, кем доводится Питеру. Секунду-другую он подозрительно разглядывал ее, приподняв кустистые брови, словно дивился, к чему это министру обороны понадобилось привозить столь привлекательную личную секретаршу в дом, где убили его жену. Затем одарил ее мрачной улыбкой, продемонстрировав при этом два длинных желтых зуба, и обернулся к сэру Питеру.

— Уверен, вы хотите видеть сына. Он там, через дорогу, в доме у мистера и миссис Марш. Они были так добры к нему. Это к ним он побежал, чтоб вызвать полицию после того… — тут Хернс помедлил, подыскивая нужные слова, — как те мужчины скрылись. Боюсь, мальчику пришлось нелегко. Он прятался, когда они убивали леди Энн. Крайне неприятное испытание.

Питер пытался как-то переварить эту новую чудовищную информацию, как вдруг внимание его привлек еле слышный стон, раздавшийся из машины. Он наклонился и взглянул на Грету. Она побелела как полотно, темные глаза расширены и смотрят так испуганно.

— О господи, как он там?! — воскликнула она. — Они не сделали с ним… ничего плохого?

— Они? — вопросительно повторил Хернс.

— Убийцы. Вы же секунду назад сказали слово «мужчины». Стало быть, там было больше одного человека.

— Ага, — буркнул Хернс. Объяснение Греты было вполне логично. А вот поспешность, с которой она начала оправдываться, показалась ему любопытной.

— Нет, рад сообщить, что в физическом плане Томас в полном порядке, — добавил он. — Мужчины его не нашли. Он прятался, пока они обыскивали спальню. Увы, они забрали все драгоценности вашей жены, мистер Робинсон. А вот психическое состояние мальчика вызывает определенную тревогу. Ну, что, идем?

Хернс адресовал это приглашение сэру Питеру, но Грета приняла его и на свой счет. Распахнула дверцу «Рэнджровера» и вскоре догнала детектива и своего нанимателя.

— Знаю, сейчас это может показаться вам неуместным, сэр, — говорил Хернс, — но все же хотелось бы задать пару вопросов. Вы очень поможете следствию. А оно, смею доложить, идет полным ходом, наши ребята знают, что и где искать.

— Хорошо, только давайте поскорее, — ответил сэр Питер, не замедляя шага. Детектив еле поспевал за ним. — Я хочу видеть сына.

— Та калитка в стене, сэр. Ну, что ведет на маленькую дорожку.

— Через лужайку?

— Именно. Вы случайно не знаете, она была заперта, когда вы уезжали?

— Да, миссис Мартин ее запирала. И через нее я до отъезда больше не проходил. А ты, Грета?

— Нет.

— Спасибо, сэр. И еще один вопрос. Окна в кабинете. Вы случайно не открывали одно из них перед тем, как уехать?

— Нет. Я был в гостиной с женой. А почему вы спрашиваете?

— Просто ваш сын сказал нам, что одно из окон в кабинете было открыто, когда он вернулся домой примерно в восемь тридцать.

— Ну, если и так, я его не открывал. Возможно, Грета. Она сидела там, работала. Погодите минутку, сейчас спрошу ее.

Грета продолжала шагать впереди, Питер прибавил шагу и догнал ее. Они уже почти дошли до дома Маршей.

— Скажи, Грета, ты перед отъездом оставила окно в кабинете открытым или нет? Детектив хочет знать.

Грета обернулась к нему. «Выглядит она просто ужасно, — подумал Питер. — Словно это трагедия коснулась прежде всего ее». Детектив повторил вопрос противным скрипучим и въедливым голосом, который так не нравился Питеру.

— Можете помочь нам, мисс Грэхем?

Она смотрела как-то загнанно, неуверенно, словно никак не могла решить, что же ответить. И вот после секундного колебания выпалила:

— Не знаю. Не помню. Может, и оставила. Вечер был теплый.

— Что верно, то верно, мадам, теплый, — закивал Хернс. Потом обошел ее и постучал Маршам в дверь. — Прекрасный летний вечер…

И, не дожидаясь, когда дверь откроют, детектив развернулся, теперь уже к Питеру, и сказал:

— Я возвращаюсь в дом, сэр Питер. Там еще работают эксперты, но как закончите здесь, можете подойти и спросить меня у ворот. Если хотите, я могу позвонить в больницу в Роустоне. Очень соболезную вам, сэр Питер. Искренне, от всей души.

Питер прошел в распахнутую дверь коттеджа, но как-то плохо осознавал, кто здоровается с ним в холле. Кристофер Марш был в халате и бормотал слова сочувствия. Они с женой были явно не готовы к подобного рода событиям. Четыре часа тому назад их разбудил бешеный стук в дверь, и они увидели на пороге рыдающего Томаса.