Последний танец за мной

– На самом деле вы едете к деревню, как договаривались, – терпеливо пояснила я. – А для прикрытия – Анталия. Ясно? Стартуем в двенадцать дня.

Южины как по команде кивнули, глядя на меня одинаково круглыми глазами.

Время тянулось медленно. Я пробила по базе номер «жигуленка», нарушившего покой Юлии Стаценко. Владельцем машины числился пенсионер восьмидесяти восьми лет. Ладно…

Ровно в полдень я набрала номер Коваля:

– Сергей? Начали!

– Понял, выезжаем! – отозвался напарник.

В двенадцать часов одну минуту к дому Александра Робертовича Штильмарка подъехала машина «Скорой помощи». Из нее выбрались пузатый врач в зеленом костюме и худенькая медсестра в шапочке, тщательно закрывающей волосы. Они поднялись в подъезд, сестра несла чемоданчик. Спустя десять минут они спустились во двор, ведя под руки пенсионера Штильмарка. Старик тяжело опирался на трость. Медики усадили его в машину, и «Скорая», завывая сиреной, помчалась в сторону Первой городской больницы.

Войдя в приемный покой, врачи и больной бодро прошагали насквозь длинное здание больницы и спустились в подземный паркинг. Еще через пять минут оттуда выехал неприметный «Хендай» с тремя пассажирами, нисколько не напоминающими медиков и их пациента. За рулем автомобиля сидел крепкий паренек. У паренька была карта и указания шефа, как кратчайшим путем добраться до Хмелевки. Штильмарк, Семен Стаценко и Вера Мышкина благополучно отбыли по назначению.

В двенадцать тридцать семейство Южиных в полном составе прибыло в аэропорт. Нагруженные объемистыми чемоданами, мать и сын громко переругивались на тему: «Мама, зачем ты взяла столько барахла, ведь мы едем в Анталию всего на три недели!»

На мой взгляд, Никита немного переигрывал, зато Люба была выше всяческих похвал – сама естественность. Но вместо самолета «Тарасов – Анталия» Южины поднялись на борт чартера, следующего в ближайший город с аэропортом. Там их уже поджидала машина с водителем. В конце концов, до Хмелевки оттуда вообще рукой подать.

Оставались Юлия Стаценко и Сашенька. Женщина работала в парикмахерском салоне, так что ей не составило никакого труда подобрать себе парик и вообще изменить внешность. В двенадцать сорок в салон зашла белокурая девочка, а вышел длинноногий подросток в бейсболке, мешковатой майке и джинсах. К задней двери салона подъехало такси, и кудрявая, ярко накрашенная брюнетка с мальчиком уселись в машину и отбыли в неизвестном направлении. За рулем такси сидел лично Сергей Коваль. Машина была с ручным управлением. Глава агентства хотел на месте посмотреть, что к чему и как лучше обеспечить безопасность свидетелей.

А вот я в Хмелевку не поехала. Я знала, что Серега справится с заданием как надо. Не мальчик, чтобы его контролировать.

Вместо этого я отправилась прямиком на похороны.

Сегодня хоронили Витаса Подниекса. Мне сообщила об этом лично вдова. Ледяным тоном Герда заявила, что человек, которого я не захотела спасти (теперь это звучало уже так!) будет похоронен сегодня в двенадцать дня.

Так что ровно в полдень я стояла напротив дома на улице Героев-танкистов, где проживали Подниексы, и размышляла о том, насколько гладко крутятся сейчас колесики запущенной мной машины. Все ли свидетели сыграют как надо и сделают то, что им было велено? А вдруг кто-то в последний момент решит заняться самодеятельностью и тем поставит под удар все наше предприятие? Достаточно одного неосторожного слова, чтобы навести киллера на след свидетелей. И еще – сработают ли «кузнечики» в достаточной мере профессионально? Ну, тут мне оставалось положиться на Серегу. Ковалю можно доверять. Он присмотрит за своими мальчиками. Надеюсь, все свидетели благополучно доберутся до Хмелевки…

Небольшая толпа у подъезда состояла из сослуживцев покойного Витаса и любопытных соседей. Первых сразу можно было отличить по офисным костюмам, а вторых – по тапочкам на босу ногу и растянутым треникам. Честно сказать, и тех, и других было немного. Обычно похороны – куда более многолюдное мероприятие. А тут у подъезда топталось от силы человек пятнадцать.

Я подстраивалась то к одной, то к другой группе провожающих в последний путь. Одетая в черное платье и платок, я выглядела вполне уместно. Но на самом деле меня привело сюда не только сочувствие к бедной вдове. Я надеялась получить какую-либо информацию по интересующему меня делу. А еще не теряла надежды увидеть в толпе убийцу.

Разумеется, киллеры не являются на похороны своих жертв – даже в романах. Но было одно «но».