Последний танцор

— Если все так, как ты говоришь, это ерунда. Признаться, я ожидал худшего. В конце концов, чрезмерная набожность еще никому не повредила. И вот еще что, Дван... — Почти успокоившийся подросток навострил уши, чтобы не пропустить ни слова. — У меня предчувствие, что из тебя вырастет такой Защитник, какого еще не видел свет. Но ты должен соблюдать осторожность и сохранять хотя бы видимость, понял? Хочу дать тебе мудрый совет. Все мы мужчины, и у каждого из нас имеются определенные потребности, пренебрегать которыми не следует. Для их удовлетворения и предназначены Носительницы. А от храмовниц лучше держаться подальше. Не спорю, они тоже умеют многое, но они мелки и легковесны, как и их обязанности по поддержанию порядка в Храме Зарадинов. А мы с тобой люди серьезные, Защитники, воины... Правильно я говорю?

— Правильно, Страж, — прошептал Дван и тут же поправился: — Правильно, Мара! Старик снова улыбнулся:

— Возможно, я переусердствовал, заострив внимание на этой проблеме. Но мне было бы крайне прискорбно увидеть Защитника с твоими задатками приговоренным к Распаду.

Дван поежился.

— Такого никогда не случится, Мара, — заверил он Наставника. Тот поднялся с песка и протянул руку юноше.

— Что ж, я тоже на это надеюсь, — сказал он. — Иди одеваться, и бегом в Храм, не то не успеешь вознести молитву до начала представления. Я слышал, у Суэй появился новый Танцор, на которого стоит посмотреть. Жаль будет, если ты опоздаешь к его выступлению.

Дван рванул с места в карьер.

Храм Зарадинов располагался в центре города на невысоком холме, откуда открывался живописный вид на окрестности. Дван совсем запыхался, преодолев бегом весь путь от амфитеатра до вершины холма, тем более что последние несколько сотен шагов в сгущающихся сумерках пришлось подниматься в гору. Симпатичная высокая девушка из числа храмовниц, чьего имени юноша не знал, остановила его у Третьих Врат:

— Вы слишком запоздали, господин. Все ваши товарищи уже помолились и покинули Храм. Я не могу вас впустить.

Дван выпрямился в полный рост и сверху вниз посмотрел на нее. Девушка была совсем юной, почти девочкой, и вряд ли носила жреческое облачение дольше двух или трех лет. Пройдет еще лет двадцать, прежде чем ей будет дозволено войти в число Дочерей Хранительницы, тех, кто непосредственно оберегает Священное Пламя. Если сочтут достойной, разумеется. В обычных обстоятельствах Дван без колебаний послал бы девчонку куда подальше, но сегодня был особый случай. Как ни крути, она официально исполняла обязанности привратницы и имела полное право никого не пускать после окончания вечерней молитвы. Можно было, конечно, просто развернуться и уйти. Дван сильно сомневался, что Мара выполнит свое обещание и накажет всех, если он пропустит молитву, — в конце концов, Наставник сам стал причиной его опоздания, — но проверять, так ли это, юноше не очень хотелось.

Призвав на помощь все свои лучшие манеры, он вежливо обратился к девушке:

— Уважаемая сестра, Страж Мэй'Арад'Мара приказал нам непременно вознести молитву перед началом Танцев.

Привратница боязливо покрутила головой и понизила голос до шепота:

— Ничего не выйдет, мой господин. Хранительница уже прошла к алтарю.

— Ах вот как, — разочарованно вздохнул юноша. — Что ж, придется тогда обойтись сегодня без молитвы. Пойду-ка я лучше искупаюсь. По-моему, это мне сейчас более необходимо. А ты как считаешь, сестричка?

«Сестричка» вылупила на него широко раскрытые глазенки, явно застигнутая врасплох его словами. Дван широко осклабился:

— Тебе, поди, всю ночь тут при воротах скучать? До нее наконец-то дошло. Девушка покраснела, потупила взор и чуть слышно проговорила:

— Да, господин.

Ее распущенные волосы закрыли лицо, но юноша уже успел убедиться, что сестра-привратница весьма привлекательна. Коротко кивнув, он бросил на прощание:

— Пока, сестричка. Увидимся.

Сразу после заката Первые Врата Храма широко распахнулись, чтобы впустить толпящихся перед ними людей. Казармы кандидатов в Защитники находились хотя и на городской окраине, но всего в двадцати минутах ходьбы. Когда Дван добрался туда, то обнаружил, что все его товарищи успели не только помыться, но и облачиться в парадную форму. Дожидаться его, естественно, никто не стал, за исключением Тамтэйи. Обидно, конечно, но Дван понимал, что винить их за это глупо.

Пока он мылся, верный Тамтэйи выложил его наряд и даже, пока Дван одевался, в пылу усердия собственноручно завязал шнурки на его обуви. Большую часть пути до Храма друзья преодолели бегом, но в центре города пришлось перейти на быстрый шаг, чтобы соблюсти приличия.