Последний Танцор

— Профессиональным, ты хочешь сказать? Навряд ли, не с таким лицом. Я бы его знала или хотя бы слышала о нем.

— Не могу припомнить никого из знакомых среди борцов, — сказал Роберт, — кто подходил бы под твое описание. Это, конечно, ерунда, раз биоскульптура обходится так дешево. — Он остановился, потом очень тихо добавил: — Меня это беспокоит. Его вопросы тебе — вопросы о тебе.

Она тотчас рефлекторно испугалась:

— Что ты имеешь в виду?

— Твои дела — это твои дела, Дэнис. Так было до тех пор, пока мне не пришлось принимать скоропалительные решения, основываясь на недостаточной информации, и подвергать себя опасности, всю глубину которой я не понимаю. Равно как не представляю, какие могут быть последствия. Для избравшего «путь в ночи» существует аксиома: совершать только необходимые действия и ошибки, и я не уверен, что предпринятое мною было необходимостью.

Дэнис тихо ответила:

— Если бы ты не послушался Ральфа, я могла бы погибнуть там, на крыше.

Роберт посмотрел на нее и попытался выразить суть учения, всю суровость которого большинство людей не в состоянии принять.

— Может, так было бы лучше. Но я знаю и люблю тебя уже восемь лет — и не смог бы смириться с такой потерей. — Он с минуту молчал, раздумывая. — Восемь лет; по некоторым меркам это очень много. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы быть честным. Думаю, для нас наступило время честности. — Его широкое азиатское лицо вдруг сделалось очень нежным. — Дэнис Кастанаверас, я шивата.

— Как ты меня назвал?

— Дэнис Кастанаверас, — повторил Роберт Дазай Йо. — А я Ночной Лик.

Она в молчании уставилась на него, отбросив все попытки контролировать выброс адреналина, дрожа, готовая сорваться с места... ждала.

Он не спешил продолжать, смотрел на нее, ив его взгляде было что-то одновременно и мертвенное, и мягко-пытливое.

— Я делюсь с тобой. Ты уважала мою частную жизнь, как я — твою, и это, Дэнис Кастанаверас, спасло тебе жизнь. Во мне есть одна... особенность. Если бы ты прикоснулась к ней тем, что пресса называет Даром Кастанаверасов, думаю, это поглотило бы тебя целиком. То, чем я делюсь с тобой, ты не можешь забрать у меня, и это ты не будешь никогда обсуждать с другим, если только он не твой ученик, как ты была моей ученицей.

— Я не могу дать тебе такое обещание. — Голос Дэнис слегка дрожал.

Роберт кивнул: