Последний Танцор

Бот выплыл в ночь из стартового шлюза. Мир на краткое мгновение встал вверх ногами, но на тренированные организмы Танцоров это никак не повлияло. Трега оказался паршивым пилотом, но все же сумел стабилизировать аппарат. Когда болтанка прекратилась, они оказались на приличном расстоянии от обреченного звездолета и продолжали улепетывать с максимальным ускорением.

Голова Седона вдавилась в спинку кресла. Он с трудом выговорил, борясь с перегрузкой:

— Долго... еще?

— Скоро, — успокоил его Элемир.

Голос Треги прозвучал так тихо, что его можно было принять за шепот:

— Ты знаешь, по-моему, мы все-таки должны были предупредить жителей Первого города.

На грудь Седона навалилась такая тяжесть, что он с трудом прохрипел:

— Предупредить?.. Не морочь мне голову! Это сразу же стало бы известным Хранительнице.

— Мы могли бы предупредить их хотя бы после того, как начали атаку.

— Не обманывай себя иллюзиями, мой друг. Они все равно были обречены.

— Откуда ты знаешь? — Трега то ли всхлипнул, то ли Седону послышалось.

Ночное небо за спиной полыхнуло колоссальным заревом. Ударная волна, устремившись со сверхзвуковой скоростью за удирающим ботом, настигла его, обволокла и тряхнула так, словно чей-то исполинский кулак обрушился на хрупкое суденышко. Это избиение продолжалось до тех пор, пока фронт волны не обогнал практически неуправляемый бот.

Седон пришел в себя и с некоторым удивлением обнаружил, что не только жив, но и цел. Тряска прекратилась, скорость несколько упала. Он открыл глаза и увидел рядом с собой Трегу в пилотском кресле. Тот бросил на него быстрый взгляд, удовлетворенно кивнул и спросил:

Это был Антон?

Седон не сразу сообразил, о чем идет речь.

— Что? А-а, да, он самый.

— Он рассказал что-нибудь интересное, прежде чем ты покончил с ним?

Седон долго молчал, вглядываясь в ночь за бортом. Потом медленно покачал головой:

— Нет. Ничего существенного.

— Жаль.

Когда над горизонтом вознеслось грибовидное облако самого большого наземного ядерного взрыва за всю историю Земли — как прошлую, так и будущую, — все разговоры на борту двух возвращающихся десантных ботов разом прекратились. Дван безмолвно наблюдал, как оно растет и расширяется, испытывая в этот момент чувство столь всепоглощающей потери, что все внутри него как будто онемело. Оцепенение прошло лишь после того, как голос Мары, тусклый и смертельно усталый, проскрипел:

— Садись, Барест. Мы заночуем здесь.

— Но как же так, Страж? Нам надо...

— Садись, я сказал. Нам некуда больше спешить. От Второго города остались одни головешки, а от Первого — и того меньше. Так что на всей этой Рикхоллом обиженной планете для нас не найдется лучшего места, чем то, над которым мы сейчас пролетаем.

Только сейчас Дван в полной мере осознал, что Хранительница Сэлия мертва и убил Ее Седон, которого он успел полюбить и которым всегда восхищался.

В своей любви к Сэлии Дван не признался бы даже мысленно; сделай он это публично, наказание могло быть только одно — немедленный Распад. Он прекрасно знал, что Она его не любила — не могла полюбить в принципе, вследствие особенностей своего положения и мышления, — но горечь потери не становилась от этого терпимее.

И пока оба бота медленно опускались на поросшую высокой травой поверхность саванны, Джи'Тбад'Эовад'Дван, чье сердце мучительно сжималось от боли, вызванной предательством человека, которого он считал своим другом, поклялся памятью о Ней рано или поздно отомстить и отправить Седона туда же, куда тот отправил Сэлию.

Десантные боты коснулись земли в тот самый момент, когда над местом посадки пронесся обжигающий смертоносный вихрь.

11

Первые лучи восходящего солнца осветили два десятка невыспавшихся, замерзших и голодных Защитников, собравшихся на Ассамблею.

До традиционного кворума им не хватало ста восьми человек. Все об этом знали, но никто не заикнулся о вопиющем нарушении Устава.

Они расселись в круг прямо на траве в небольшой прогалине между двумя ботами. Заседание открыл Мара, заговорив тихим, ровным голосом:

— Мы собрались здесь, друзья, чтобы подтвердить нашу готовность к Служению Пламени. Если есть среди нас сомневающиеся, пусть они объявят об этом.

Если таковые и имелись, они предпочли благоразумно воздержаться от высказываний на эту тему. Один за другим Защитники отрицательно качали головами и произносили короткое «нет».

— Мы рождаемся ущербными, но жизнь исцеляет, — продолжал Страж.

— Мы рождаемся ущербными, но жизнь исцеляет, — хором повторили сидящие в круге.

— Мы с вами, Защитники живого Пламени, посвятившие себя Служению Ему. Настало время подтвердить данную при Посвящении Клятву. Готовы ли вы?

Двадцать склоненных голов и двадцать уверенных «да».

— Готовы ли вы убивать ради Него? Снова «да», двадцать раз подряд.

— Готовы ли вы умереть ради Него, если потребуется, и продолжать жить, даже когда жизнь станет невмоготу?

— Да! — возглавил хор тяжелый бас Двана, и ему показалось, будто живое Пламя вспыхнуло на миг над их головами. Мара перевел дух.