Последний торпедоносец

   - Ты уедешь, - тихо произнесла она, и Игорь не сразу понял, что это не просто слова, а ответ на его вопрос. Когда же это дошло до него, то какое-то время он не мог придумать, что же сказать, пока не сказал глупость:

   - Ну... ты же всегда можешь приехать в Москву...

   - Домработницей? - Наташка дёрнула плечом, повернулась, презрительно улы-баясь. - Я казачка, москвич. Для меня это не просто слово... Как ещё не лопнула ваша Москва от тех, кто в неё набился.

85.

   Теперь Игорь не знал, что сказать. Поэтому промолчал и тоже стал глядеть на море. И вздрогнул, когда услышал голос Наташки - она не то напевала, не то чита-ла стихи...

   Осень - золото дорог,

   На которых я живу.

   Осень - след моих тревог

   Убегает в синеву.

   Осень - если бы ты мог

   Уберечь от странствий дальних...

   Здесь не смех, не стон, не вздох, -

   Жизнь - моя исповедальня.

   Осень - в небе запах скорби.

   Осень - горе без любви!

   Что друг другу мы не скормим,

   Завтра склюнут воробьи... Завтра склюнут воробьи, вот так, - повторила она и, тря-хнув волосами, посмотрела на Игоря. - Ты знаешь, что твой отец оставил тут девчо-нку? - Игорь ошарашено покачал головой. - Она так ни за кого и не вышла. Всё ждала, что он приедет... Четыре года назад умерла. От сердца, ещё не старая была.

   Игорь прочно взял Наташку за плечи:

   - Я не мой отец, - тихо, раздельно сказал он. Наташка улыбнулась с жестокой му-дростью:

   - Тебе четырнадцать. Что ты можешь решить сам?

   "Многое," - хотел ответить Игорь, но потом понял, что это будет так же глупо и фальшиво, как попытка спеть басом. И убрал руки.

   Наташка поднялась с камня и потянулась:

   - Пошли искупаемся, - предложила она.

* * *

   К девяти вечера было темно, как ночью. На мачте над почти пустым пляжем мотало чёрные шары - предупреждение о шторме. Игорь вышел из переговорно-го пункта - связь не брала совсем, а он как раз захотел позвонить домой - и ощу-тил, что ветер плотный, как картонный лист. И тёплый. Почти горячий. На маяке где-то в скалах задыхался ревун. Плакат, напоминавший о позавчерашнем 22 июня, мотало, как воздушный шарик.

   Улица пустовала, только около угла пункта торчал мальчишка, и Игорь даже не сразу узнал Сеньку. Просто потому, что не ожидал его тут увидеть. Сенька был босиком, в шортах, рядом стоял его "Иж-Юпитер+".

   - Ты что, меня ждёшь? - удивился Игорь. Сенька кивнул, посмотрел на небо и ска-зал:

   - Сейчас рванёт ого... Я к баб Наде заезжал, сказал, что будем ночевать в эллин-ге. Садись, поехали.

   И Игорь понял.