Последний удар. Лицом к лицу

Положив пакет на стол, он удалил красно-зеленую обертку и обычную открытку с Санта-Клаусом, где были напечатаны слова «Джону Себастьяну». Машинально Эллери отметил, что отправитель воспользовался той же пишущей машинкой.

Белая коробка была одной из самых маленьких в серии. Однако стишок, отпечатанный на карточке, оказался сравнительно длинным:

В одиннадцатый вечер СвятокШлет любовь твоя в подарокСамый таинственный знак.(Тебя еще окружает мрак?)

К столбику он прикреплен.Духа означает он.

Оборотная сторона карточки была пуста.

Подарком служил маленький указательный столбик, состоящий из деревянной стойки, выкрашенной в коричневый цвет, к верхушке которого была прибита миниатюрная медная консоль. С нее свисала продолговатая деревянная табличка с зазубренными краями, также покрытая коричневой краской. На табличке был грубо нарисован знак «X».

— Получается неплохой наборчик, — заметил Джон. — Думаете, это все, или завтра вечером ждать еще одного подарка?

— Это последний, — громко прошептала миссис Браун. — Не спрашивайте почему. Я это чувствую!

— А я чувствую, что это чушь собачья, — заявил Мариус Карло. — И пусть она идет ко всем чертям. Джон, как насчет того, чтобы налить мне еще порцию?

— «X», — задумчиво промолвил мистер Гардинер. — Греческая буква «хи» — инициал имени «Христос». Символ Христа — и Рождества.

Эллери поднял взгляд.

— Знаете, мистер Гардинер, я об этом не подумал. Но, по-моему, это означает совсем другое. В послании сказано: «Духа означает он».

— Святого Духа? — предположил Дэн Фримен.

— Кощунство, — пробормотал священник. — Все это просто омерзительно.

— Нет, — ответил Эллери Фримену.

— Тогда какого духа?

— В эпоху контрабандного бренди, налетов и «бетонных кимоно»[82] знак «X» обычно отмечает место предстоящего события, в результате которого дух нависает над плитой в ближайшем морге. Так же изысканно, как чикагский рэкет.

— Превосходно, — усмехнулся Джон. — Выходит, меня убьют в этом доме.

— Не говори так, Джон! — вскрикнула Расти.

Артур Крейг шагнул к ней, сердито глядя на своего подопечного.

— Вы все ошибаетесь, мистер Квин, — страстным тоном произнесла Оливетт Браун. — Знак «X» относится к отправителю и обозначает неизвестное. Кто-то, ушедший в мир иной, пытается вступить в контакт с Джоном. Есть духи, не имеющие личности или потерявшие ее, они обречены быть прикованными к материальному миру, пока ее не обретут...

Она продолжала в том же духе, но Эллери не слушал ее. Уже девятнадцать отдельных «подарков» в одиннадцати коробках, думал он, завтра придет двенадцатая, последняя коробка.

Составит ли это последний счет?

Глава 14

ДВЕНАДЦАТЫЙ ВЕЧЕР: ВОСКРЕСЕНЬЕ, 5 ЯНВАРЯ 1930 ГОДА

В которой Оливетт Браун беседует с духом, в мистера Квина ударяет молния, а Джон Себастьян получает последний подарок

Воскресенье было одним из тех жутких дней, которые от рождения еле волочат ноги. Люди бродили из комнаты в комнату, пересаживаясь с одного стула на другой. Воскресные газеты читали и перечитывали, включая даже объемистые разделы о нью-йоркской выставке автомобилей. Заявление мэра Джимми Уокера, что в течение четырех ближайших лет он будет жертвовать на благотворительность всю прибавку к жалованью, понюхали, попробовали на вкус и разорвали на мелкие кусочки. Вэл Уоррен эмоционально прочитала вслух некролог Кеннета Хокса, мужа Мэри Ас-тор[83], который погиб вместе с еще десятью людьми на съемках сцены в самолете в пятницу неподалеку от Санта-Моники. Обладающие литературными склонностями провели «круглый стол» по поводу недавно опубликованных этапных новинок сезона — «Добрых компаньонов» Дж.Б. Пристли, «Золотой чаши» Джона Стейнбека, «Ultima Thule» Генри Генделя Ричардсона, «Поля чести» — последнего романа Донн-Берна. Дэн Фримен с грустью поведал странную историю, которая предшествовала изданию «На Западном фронте без перемен» Ремарка. Но когда Эллери упомянул «Двенадцать против Бога» Уильяма Болито, «круглый стол» тут же распался. В этом доме «двенадцать» было плохим словом.

Несмотря на сиявшее солнце, никто не рискнул выйти наружу, кроме старого мистера Гардинера, который ушел из дома, когда остальные еще не встали, и вернулся под вечер. Когда его спросили, где он провел весь день, священник ответил: «С Христом, явившим Себя язычникам» — и спокойно поднялся в свою комнату.

Тень грядущего вечера нависала над домом, держа всех в напряжении. Это было чересчур для ирландской девушки Мейбл, которая в итоге разрыдалась на груди изумленного сержанта Дивоу.

— Поскольку сегодня канун Крещения и завтра, вероятно, все разъедутся, почему бы нам не отпраздновать это, как в Средние века? — предложила Эллен. — В этот вечер люди пировали, играли в разные игры и всячески веселились. Что вы об этом думаете?

— Браво! — воскликнул Эллери, воздержавшись от упоминания о том, что празднования Крещения в Средневековье, вероятно, были связаны с римскими сатурналиями[84]. — Кто что будет делать?