Последний вечер в Монреале

Дом Клары напоминал оптическую иллюзию. Охватив взглядом ее гостиную, можно было узнать о ее своеобразных увлечениях: ей нравились обувь, океан и все, что умеет летать. Дюжина туфелек на шпильках выстроилась вдоль стены в боевой готовности. На стенах висели картины с крылатыми объектами: колибри, птеродактили, старинные аэропланы хлипкого вида. Дом уверенно говорил о ее самой большой и бесповоротной страсти. Все стены, все потолки и поверхности были синими. Вверх по лестничному пролету плыли акварельные рыбы. Она впоследствии призналась Лилии, что даже рада, что никогда не видела настоящий океан; она опасалась, что последний не оправдает ее ожиданий.

Окна гостиной были занавешены голубым шелком, который струился, как вода, от дуновения вентилятора. К потолку крепилась подвесная рыбка. Дом был старинный и большой, купленный ее дедом за бесценок, сказала она, спустя несколько лет после закрытия рудника, когда все стали разъезжаться. Лилия представила себе старикана посреди пустыни с мольбой во взгляде и синими глазами, как у Клары, которая настояла на незамедлительном проведении экскурсии по своему королевству. Потом Лилия вспоминала, как она плелась за ними из одной странной комнаты в другую – еще более странную, пока не попросилась в душ, и была оставлена в верхней ванной наедине с полотенцами и банным халатом.

Лилия почти плавала в спокойной глубокой зеленой воде, в ванне с когтистыми лапами-ножками. Стены были размашисто расписаны несуразными рыбинами, кричаще яркими созданиями и акварельно-зелеными водорослями, плавающими меж ними. На кафельной полочке у ванны лежали резиновые игрушки – улыбчивая рыбка возле желтого утенка. Лилия долго пролежала в воде, прислушиваясь к непрерывной капели из крана. Отец и Клара пребывали где-то в недрах дома. Их голоса и смех плыли вверх по лестнице.

Утром Лилия проснулась в гостевой спальне наверху. Над ее головой, под потолком, висели старинные игрушечные аэропланы. Отец и Клара уже встали и пили кофе. Потом отец оставил Лилию наедине с Кларой и стопкой оладьев, а сам пошел в отель за машиной и багажом.

– Вчера вечером вас кто-то искал, – любезно сказал администратор.

– Что?

– Вот, он оставил визитку. – Администратор, порывшись в ворохе квитанций, извлек простую белую карточку с аккуратным черным шрифтом: Кристофер Грейдон, частный детектив, монреальский адрес. Отцу понадобилось время, чтобы прийти в себя.

– Он что-нибудь сказал?

– Только то, что разыскивает вас и ему нужно поговорить с вами как можно скорее.

– Он еще здесь?

– Уехал сегодня утром.

– Он не возвращался?

– Нет. Укатил по шоссе.

– В какую сторону?

Мужчина с любопытством взглянул на него.

– Ну, пожалуй, на восток, – сказал он.

Дверь гостиничного номера была открыта. Обстановка в комнате слегка изменилась; отец Лилии стоял, глядя внутрь, и ему понадобилась минута, чтобы заметить следы вторжения: на кровати лежала раскрытая Библия с вырванной страницей. Он не знал о привычке Лилии оставлять послания и не понимал, при чем здесь книга. Зато понял, что тут кто-то побывал. Он стоял на пороге с визиткой сыщика в кармане и осознавал, что прошлой ночью его спасли. Впоследствии он смотрел на Клару только как на оберег, святую-покровительницу всех беглецов из придорожного кафе. Он решил прекратить странствия и остаться с ней.

31

– Ну как, нашли ее? – спросил портье.

Илай проснулся после полудня. Он не заметил, как портье зашел в лифт. Илай посмотрел на него непонимающим взглядом и вспомнил, как тот объяснял ему дорогу к клубу «Электролит» в первый вечер в городе.

– Девушку, которую искали? – продолжил портье.

– Нет. Пока нет.

– Где вы искали? – спросил портье перед самым открытием дверей в вестибюль.

– Везде, – ответил Илай.